Книги, похожие на «Андрей Вознесенский, Тьмать»

Несмотря на непрестанный поиск, эксперименты, Александр Горностаев был и остается глубинно русским, национальным поэтом. Всегда стоявший за прогресс формы, за аналитический, филосовско-исследовательский характер содержания стиха, он генетически происходит из есенинско-васильевской традиции Великого Созерцания, и, погоняя эволюцию литературы, сам же, в духе хрестоматийного славянского противоречия, осаживает её, как лихую тройку: Ещё с прогрессом чуточку помедлите, позвольте на заре увидеть мне…

«ДЕЛО №… МИГРАЦИЯ ДУШИ» — сборник стихотворений, поражающих непредсказуемостью слов и смыслов: они создают хаос, возможно, и являются творческим хаосом, из которого возникают всё новые формы и образы. Гений и безумство — понятия, зачастую следующие неразрывно, ими можно охарактеризовать и многих классиков, однако точного определения гениальности не существует, поскольку гениев определяет господин Время. Эти стихи умеют нравиться и шокировать — вызывать ответную реакцию каждой живой души.

Дорогой читатель! Предлагаю вашему вниманию книгу со стихами из жизни. Здесь собраны стихи о любви, разлуке, о родной земле, детях, о местах, куда бросала судьба… О том, что дорого и близко каждому сердцу. У каждого человека найдётся общее и созвучное тем переживаниям, чувствам, которые описаны на страницах книги. Стихи раскрывают души в данное непростое время при общенародной «пасмурности» людей, когда непросто и нелегко каждому, могут затронуть и пробиться к душе. Лёгкого чтения всем! Автор

В книгу вошли стихотворения из шести сборников поэта, прозаика, переводчика, эссеиста Александра Радашкевича, охватывающие почти полвека творчества и представляющие лучшие образцы того уникального явления русской поэзии, которое критики давно и по праву назвали «стилем Радашкевича» и о котором, возможно, лапидарнее других сказал Вальдемар Вебер: «Радашкевич знает: то, что он говорит, не скажет никто, и говорит так, как способен только он один». Эта книга приглашает читателя совершить внутреннее путешествие сквозь города, страны, миры и эпохи, «где кенотаф оплаканных химер алеет в час нечаянных признаний, когда мы ясно смотрим в никуда, чему-то ничему смущенно улыбаясь».