Книги, похожие на «Наталья Владимировна Тимофеева, Звёздный смех»

Поэзия — священная болезнь. Сгоревших, но донёсших весть Бог наградит небесным кровом А тех, кто удосужился прочесть, Не та же ль ожидает честь — Взметнуться над бытийным сором, Преодолев себя, как персть…

В этом сборнике автор пытается возродить традиции символизма Серебряного века русской поэзии, следуя по пути Брюсова, Вч. Иванова, Эллиса. Стихи стилизованы под Бодлеровский экспрессионизм и вычурность фразеологизмов, с налётом религиозной абстракции. Они пропитаны мистикой и мрачным виденьем картины мира. Мысль поэта стремится заглянуть в глубины беспредельности мирозданья и открыть что-то новое и неизведанное, полагаясь на интуицию и миросозерцание.

Сергей Цимбаленко — поэт, который бросил вызов не только русской поэзии, но и русскому литературному языку. Автор не просто разрушает устоявшееся восприятие стихосложения — он создает свою этику литературного языка, где уже нет понятий красоты и некрасивости, литературы и литературщины, безвкусия и вкусовщины, а лишь существует прорыв в то пространство, куда устремляется освобожденная от всех понятий и правил, грамматики и лексики — поэзия в чистом ее виде.

Стихотворения Натальи Гординой, собранные в книге «Во власти неведомых чар», — это эстетика Средневековья, рай и ад, страсти и опасности, любовь об руку со смертью, мрачный и одновременно манкий антураж, мистические откровения, дьявольские искушения и ангельская кротость, легенды, приключения, путешествие духа от бездонного отчаяния к сияющей надежде и спасению и насыщенные, незабываемые, выпуклые образы, которые надолго останутся в памяти и будут вновь и вновь будоражить воображение читателя.

Данный цикл произведений я начал два года назад. Красной нитью среди полночи. Зовом во тьме, тем невыразимым чувством вела меня неизвестная, пугающая, отрицающая тепло, утопающая в тени бескровная сила. Среди тьмы и неисчислимых испытаний, среди горечи начертанием, пленяя слова, заключая ночи на лезвии пера, записывая то, о чём не позволено мыслить. Окрашивая пергамент реками, сбегающими помимо воли во тьму. Беспамятством. Заключил ночью вечных символов строки в обездоленные нуждой поля…