Книги, похожие на «В. Тао, ЗвездА БеzумиЯ»

В этом томе – стихи ранние и настоящего времени.Все они будут близки тем, кто умеет чувствовать и любить: своих близких, родительский дом, свою планету.«С каждым новым твоим творением, убеждаюсь, что ты – новое явление в Поэзии и стоишь особняком. И явление это – ментальная поэзия. Гений и Ангел твой ведут тебя к утверждению Любви и великой ценности Мира – Душе человека» (Ася Быстрова-Баскакова).

Межвоенный период творчества Льва Гомолицкого (1903–1988), в последние десятилетия жизни приобретшего известность в качестве польского писателя и литературоведа-русиста, оставался практически неизвестным. Данное издание, опирающееся на архивные материалы, обнаруженные в Польше, Чехии, России, США и Израиле, раскрывает прежде остававшуюся в тени грань облика писателя – большой свод его сочинений, созданных в 1920–30-е годы на Волыни и в Варшаве, когда он был русским поэтом и становился центральной фигурой эмигрантской литературной жизни.Второй том, наряду с разбросанными в периодических изданиях и оставшихся в рукописи стихотворениями, а также вариантами текстов, помещенных в первом томе, включает ценные поэтические документы: обширный полузаконченный автобиографический роман в стихах «Совидец» и подготовленную поэтом в условиях немецкой оккупации книгу переводов (выполненных размером подлинника – силлабическим стихом) «Крымских сонетов» Адама Мицкевича. В приложении к стихотворной части помещен перепечатываемый по единственному сохранившемуся экземпляру сборник «Стихотворения Льва Николаевича Гомолицкого» (Острог, 1918) – литературный дебют пятнадцатилетнего подростка. Книга содержит также переписку Л. Гомолицкого с А. Л. Бемом, В. Ф. Булгаковым, А. М. Ремизовым, Довидом Кнутом и др.

Лишь из нежности сотканы наши дыханья. И в мерцании слёз — невозможный покой. Всё прейдет, но не это лобзанье. Оно длится и там, за последней чертой…