Книги, похожие на «Мария Купчинова, Зов. Сборник рассказов»

В книге «Таежный авантюризм» собраны рассказы автора, некоторые в стихах. Все опубликованное прошло через душу и сердце автора

«40 градусов в тени» – автобиографический роман Юрия Гинзбурга.На пике своей карьеры герой, 50-летний доктор технических наук, профессор, специалист в области автомобилей и других самоходных машин, в начале 90-х переезжает из Челябинска в Израиль – своим ходом, на старенькой «Ауди-80», в сопровождении 16-летнего сына и чистопородного добермана. После многочисленных приключений в дороге он добирается до земли обетованной, где и испытывает на себе все «прелести» эмиграции высококвалифицированного интеллигентного человека с неподходящей для страны ассимиляции специальностью. Не желая, подобно многим своим собратьям, смириться с тотальной пролетаризацией советских эмигрантов, он открывает в Израиле ряд проектов, встречается со множеством людей, работает во многих странах Америки, Европы, Азии и Африки, и об этом ему тоже есть что рассказать!Обо всём этом – о жизни и карьере в СССР, о процессе эмиграции, об истинном лице Израиля, отлакированном в книгах отказников, о трансформации идеалов в реальность, о синдроме эмигранта, об особенностях работы в разных странах, о нестандартном и спорном выходе, который в конце концов находит герой романа, – и рассказывает автор своей книге.

Прошлое, настоящее, будущее… Светлое или тёмное, близкое-далёкое, счастливое или не очень… Но всегда живое, преходящее, творимое… На виду и герои каждого времени.«Есть люди прошлого, люди будущего, люди вечного», – утверждал Николай Бердяев.Забыли про преждевременное… Скорее всего, не хотим в нём копаться, ибо оно всегда безрадостно и обречённо…Если преждевременные открытие, философия, искусство или ремесло – они безлимитны, они дозреют, то человек зажат временем, как смертник гарротой…Печальна судьба преждевременных…Пресс времени – это молва и мода, каноны и близорукость, косность и инстинкты, традиции и склад-уклад…Преждевременный всегда одинок. Стадом выживать легче, поэтому оригиналов выживают, чтобы не мутил воду, не смущал и не возмущал… У преждевременных во всём – налёт гениальности и эксклюзивности, поэтому они честолюбивы и обидчивы…Их жгли на кострах, превращая в исчезающий пепел, пытали до отречения, гноили в забвении, и только наивная Вера в святую Истину помогала им выживать…Семья им помеха, женщины – только те, что за ними в костёр… Квёлые телом, легко ранимые душой, они любят славу, но больше всего боятся забвения…Преждевременные всегда упоённо учатся, интуитивно чувствуя: чтобы «выстрелить», нужен солидный базис… Удалённость их от времени настоящего есть прямая функция от степени цивилизации социума…Правда, сильный маргинал имеет шанс стать на время вожаком, двинуть прогресс, подтянуть время, только вовсе не факт, что сонному стаду это во благо…В норме же преждевременность – это осознанная обречённость, но для наблюдателя – отнюдь не тоска, а тайны и интриги…Они, преждевременные, местами и временами случаются, и как с ними быть – никто толком не знает…Стаду трудно понять, что выскочки эти – его, стада, золотой фонд…«Повесть о преждевременном…», быть может, лишний раз заставит нас оглядеться и задуматься и где-то даже сориентироваться…Свои герои у прошлого, настоящего и будущего…И у преждевременного свои. Александр Леонидович Чижевский, «Леонардо да Винчи 20 века», – один из них…

Кому-то мешают полноценно жить воспоминания о каких-либо событиях: Великая Отечественная война, несчастная любовь, упавший на голову телевизор и т. д. Возле операционного стола профессор нейрохирургии Синельников — бог! Он спасает людей от смерти и одержим идеей коррекции памяти. Опыты на лабораторных животных неудачны, а на людях проводить их Синельников даже не помышляет. И когда он почти подбирается к решению проблемы, приходит осознание — мир не готов к таким открытиям.