Книги, похожие на «Валерий Фимин-Гулимин, Золотой самолет»

Настоящее издание является первым изданием автора – Сергеевой Людмилы Ивановны: в память о родителях и трагически погибшем брате сборник публикуется под девичьей фамилией автора – Кулагиной. Она получила образование филолога, позже окончила аспирантуру по психологии и затем все последующие годы преподавала психологию в ТГУ им. Г.Р.Державина. По совместительству работала практическим психологом в средней школе и в ЦРиСАД в городе Тамбове.Название сборника «Да будет день!» многозначно для автора. Это и отражение её переживаний, связанных с драматическими событиями жизни – потерей близких, родных людей; и пережитой ею смертельной опасности. Это также её надежды и мечты о завтрашнем дне. Это и упование на изменения к лучшему в родной стране. И благословение каждого нового дня жизни. Для автора этот сборник является также благодарностью всем тем, кто поддерживал её в трудные, скорее, даже «чёрные» дни жизни.

Саблуков Вячеслав Федорович родился в Москве. По специальности инженер-строитель. Окончил Московский автомобильно-дорожный институт. Член Союза писателей России. Автор трех поэтических книг: «Птица-странница» (1997), «Поддержи меня, Держава» (2000), «Душа небесна и земна» (2012). Печатался в поэтических сборниках и альманахах.В новую книгу вошли избранные стихотворения из предыдущих сборников, а также новые, не публиковавшиеся.

Постоянно стоит вопрос: правильно ли мы всё понимаем? С нами происходят разнообразные события, который создают определённый фон нашего существования. Стихи и проза автора, варианты осмысления их сути, необходимости, а также возможности всё изменить. Книга содержит нецензурную брань.

Александр Матвеев – поэт прямого стиля. Ему, бесспорно, близка некрасовская лира, он не приемлет никакой игры, главное для него – накал высказывания. Он пускает свои слова по кратчайшему к сердцу читателя пути. В книге «Касалась Муза щёк моих…» это его свойство раскрывается в полной мере и являет нам разные свои грани.Свет пронзает все жанры, которые пробует Матвеев, но при этом он никогда не теряет великую прямоту русского поэтического стиля. Стиля, которому он хранит верность и который, по всей видимости, до предела укрепляет его жизненный стержень.