Книги, похожие на «Дмитрий Мамин-Сибиряк, Золото (сборник)»

«Многое изменилось на селе за эти восемьдесят лет, что прожила на свете бабушка Степанида. Все, кто был ей близок, кто знал ее радости, знал ее горе, – все уже в могиле. И жила бабушка одна, как перст божий: ни до нее никому, ни ей до других никакого дела давно не было. Только по соседству шабры да внучатная племянница и заглядывали к ней: жива ли?..»

«Деревенская площадь. Налево берег пруда с несколькими ветлами. Перед сценой широкая улица с избами по обеим сторонам. С правой стороны изба бабушки Авдотьи, следующая Григория, с левой стороны к пруду большое деревянное железом крытое здание с надписью посреди здания «Волостное Правление», ближе к сцене на левой же стороне сторожка с надписью «Церковно-приходская школа». За волостным правлением изба Ирины, дальше Андрея. Садится солнце. День праздничный. На сцене много народу: подростки, девушки, парни; свежих, здоровых лиц мало; на завалинках, у изб, сидят постарше. С правой стороны площади, под лабазом устраивают лавчонку жена торговца и сын ее, подросток. Бабушка Авдотья сидит на завалинке у своей избы; положив голову на колени бабушки, полулежит Любуша…»

«Воскресный летний день собирался быть особенно жарким. Солнце как-то сразу показалось на безоблачном небе и скучно, без предрассветной прохлады, уставилось в оголённые берега большой извилистой речки…»

«На большой Б…й дороге, в одинаковом почти расстоянии от двух уездных городов, чрез которые она проходит, еще недавно стоял обширный постоялый двор, очень хорошо известный троечным извозчикам, обозным мужикам, купеческим приказчикам, мещанам-торговцам и вообще всем многочисленным и разнородным проезжим, которые во всякое время года накатывают наши дороги. Бывало, все заворачивали на тот двор; разве только какая-нибудь помещичья карета, запряженная шестериком доморощенных лошадей, торжественно проплывала мимо, что не мешало, однако, ни кучеру, ни лакею на запятках с каким-то особенным чувством и вниманием посмотреть на слишком им знакомое крылечко; или какой-нибудь голяк в дрянной тележке и с тремя пятаками в мошне за пазухой, поравнявшись с богатым двором, понукал свою усталую лошаденку, поспешая на ночлег в лежавшие под большаком выселки, к мужичку-хозяину, у которого, кроме сена и хлеба, не найдешь ничего, да зато лишней копейки не заплатишь…»