Книги, похожие на «Иван Бунин, Жизнь Арсеньева. Юность»

«…земля русская не производила ничего более коренного, естественно уместного и родового, чем Сергей Есенин…» – писал Борис Пастернак. Белокурый красавец, кутила, любимец женщин был щедро одарен природой; поэзия Есенина отличалась особой музыкальностью и тонким лиризмом, его талант лишь совершенствовался с годами. Но судьба отпустила поэту недолгий срок – в тридцать лет он ушел из жизни.В составе книги с достаточной полнотой представлены поэтические и прозаические произведения С.А.Есенина.

«В тот год, весной, я решительно не знал, куда деться. Провести лето в Петербурге не было сил, несколько месяцев подряд на швейцарских высотах казались мне пределом скуки, в свое же обычное летнее местопребывание – в Петергоф – я никак не мог ехать: мы поссорились с кузиной Нини. То есть не поссорились, а «будировали» друг друга. Она на меня надулась за то, что я как-то пожаловался на тупость ее завсегдатаев – барона Норда, Коко Спесивцева и других. Она надулась, а так как я от своего мнения не отрекся и прощенья просить вовсе не желал (ужасно мне надоело вечно просить прощенье!), то с кузиной Нини у нас все пошло врозь, и я никак не мог поселиться в Петергофе. Тот же самый барон Норд и Коко Спесивцев стали бы смеяться надо мной в душе, если бы заметили, что я до такой степени в подчинении у этой женщины…»

«У него была всего одна молитва, только одна. Раньше он не молился совсем, даже тогда, когда жизнь вырывала из смятенной души крики бессилия и ярости. А теперь, сидя у открытого окна, вечером, когда город зажигает немые, бесчисленные огни, или на пароходной палубе, в час розового предрассветного тумана, или в купе вагона, скользя утомленным взглядом по бархату и позолоте отделки – он молился, молитвой заключая тревожный грохочущий день, полный тоски…»

«И вот начались странные дни и ночи – дни и ночи непонятного томления. Любовь и смерть предстали в своей извечной правде.Елена падала и вновь поднималась – и так возникали дни и ночи от бездны к полету.Засыпала в тяжелом бреду…»

«Темнело; читать без свечей становилось затруднительным, а зажигать огни не хотелось. Самбурову стало скучно. Он надел черную войлочную шляпу, взял ружье и вышел из избы. Он прошел селом, обогнул гумна и направился было к озеру, где часто садились, возвращаясь с просов, утки; ему хотелось развлечься охотой, но на дороге он передумал и свернул по направленно к усадьбе Кастрицыной…»