Книги, похожие на «Вячеслав Ставецкий, Жизнь А.Г.»

Современный авантюрно-философский роман. Главный герой — бедный молодой художник, неожиданно для самого себя приближенный к старому губернатору. Смешные и печальные приключения чудака, возомнившего себя народным заступником. Высокие понятия о чести переплетаются здесь с грязными интригами в борьбе за власть, романтические страсти — с плотскими забавами, серьезные размышления о жизни, искусстве и религии — с колоритным гротеском. За полуфантастическим антуражем угадываются реалии нынешней России. Книга содержит нецензурную брань.

Здесь вы можете прочитать продолжение двух произведений, но в значительной части — продолжение «Последний старец». Данное произведение, сознательно перемещено в жанр «приключения», так как фантастической канвы и сюжетной линии не содержит. Представленные в нём «медицинские» и прочие явления, которые могут показаться необычными, на самом деле имели место в ходе Второй мировой войны. Кроме того, встретите героев из другой книги — «Вторжение деструктов». Судьбы переплетены…

Новая повесть известного писателя Эдуарда Тополя «На краю стою» легла в основу полнометражного художественного фильма, над которым Эдуард Тополь работал в роли не только автора сценария, но еще и продюсера и сорежиссера. В главных ролях этого фильма снялись Артур Смольянинов, Светлана Устинова и другие молодые актеры.В книгу вошли также повести «Ангел с небес», «Пластит», «Любовь с первого взгляда».

Эта книга не оставит равнодушными всех, кто привык озираться по сторонам в поисках глупостей из нашей жизни, будь то смешное объявление или нелепый ценник.

«Иногда, в редкие минуты одиночества и покоя, он пытался представить, откуда, из какой глубины возникла его душа. Из какого невнятного мерцающего тумана она вплыла в жизнь. По крохотным пылинкам памяти, по мимолетным корпускулам света он восстанавливал момент своего появления. Цеплялся за младенческие хрупкие образы, вслушивался в слабые отголоски, стремился различить, уловить ту черту, за которой из туманного, неразличимого целого возникло отдельное, ощутимое, чувствующее – он сам. Перебирая воспоминания, удаляясь в прошлое, в юность, в детство, он словно уносился вспять на тончайшем световом луче, врывался в дымное непроглядное облако, из которого вышел. Сверкающая бесконечность чудилась ему за этой мглой и туманом. Туда, в это необъятное сверкание, пройдя сквозь сумрак, вернется его душа…»