Книги, похожие на «Лев Толстой, Живой труп»

Макарка-душегуб в очередной раз сбегает от правосудия и исчезает. Зато вскоре в Петербурге появляется некий зажиточный купец Куликов, который открывает питейное заведение… Там, где Куликов, – интриги, разбой, шантаж, убийства… Перед ним пасуют даже самые жестокие представители уголовного мира. Лютые злодеяния, пороки, разгул сопровождают жизнь опустившихся обитателей столичных трущоб…В романе известного петербургского писателя Николая Животова (1858–1900) описываются жестокие тайны уголовного мира Петербурга в конце XIX века.

Знаменитая повесть Лескова в сценической обработке Татьяны Уфимцевой принимает неожиданную форму. В качестве основы инсценировки взят самый конец произведения, когда Катерина с Сергеем попадают в тюрьму. Известный сюжет, дополненный небольшими деталями, подаётся через «сцены-воспоминания», когда следователь Вочнев пытается разобраться в деле об убийствах в доме помещика Измайлова. Так, все сюжетообразующие сцены поданы как будто бы в прошлом главной героини. Повесть с известным сюжетом получает вторую, подготовленную для сцены жизнь, лишённая того, что характерно для прозы, но тяжело воспринимается в театре – лишних описаний, отсутствия действия и прочего. И ведь всегда интересно взглянуть на старую историю немного под другим углом.

«– Нашего брата недолюбливают! – сказал товарищ прокурора, закуривая скверную сигару (по жалованью!)– Про нашего брата даже дамы говорят: «Фу, какой злюка!» А российское общество, в смысле рассуждения, – дама. Доказательство? Российское общество книги любит сентиментальные, рассуждения сентиментальные. Самая дамская особая примета! Адвокат всегда душка, прокурор всегда злюка. Адвокатов дамы на руках носят, адвокатскими карточками фотографы не хуже, чем тенорами, торгуют. И если, например, где-нибудь, скажем, на курорте съедутся знаменитый адвокат и модный тенор, – большой ещё вопрос: кто в дамском внимании верх возьмёт…»