Книги, похожие на «Петр Дмитриевич Боборыкин, Жертва вечерняя»

«Действие в губернском городе, в доме Мурзавецкой. Зала, меблированная по-старинному; с правой стороны (от зрителей) три окна, в простенках узкие длинные зеркала с подзеркальниками. У первого окна, ближе к авансцене, высокое кресло и столик, на нем раскрытая старинная книга и колокольчик; в глубине, в правом углу, двустворчатая дверь в большую переднюю; в левом – дверь в комнату Мурзавецкого; между дверями печь; на левой стороне, в углу, дверь в коридор, ведущий во внутренние комнаты; ближе к авансцене двери в гостиную; между дверями придвинут к стене большой обеденный стол…»

«– Чего я желал бы?..Разговаривали полушутливо, о каких-то пустяках. Ведь они едва знакомы.Кругом тихо и темно. Так тихо, темно, притайно, как бывает днем в летнюю пору перед сильной грозой.– Чего желал бы…»

«Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю города, на самом высоком месте, у подошвы Машука: во время грозы облака будут спускаться до моей кровли. Нынче в пять часов утра, когда я открыл окно, моя комната наполнилась запахом цветов, растущих в скромном палисаднике…»

Мелкий чиновник Макар Девушкин помогает осиротевшей дальней родственнице Вареньке устроить свою жизнь в Петербурге. Он – неуклюж, нелеп и часто смешон. Она – юна, наивна и едва держится на плаву. В противостоянии безразличному огромному миру у двух одиноких людей есть только одно спасение – это писать пронзительные письма друг другу.Прообразы для своего первого произведения Достоевский собирал буквально вокруг себя: с детства он собственными глазами видел горести и радости бедных людей, пациентов своего отца, служившего врачом в Мариинской больнице; а сестра Достоевского, Варвара, вдохновила его на создание персонажа Вареньки своими детскими воспоминаниями.Для читателей всех возрастов.Для поклонников классической литературы.

«Оркестр военной музыки на балконе висбаденского курзала недавно умолк. Толпа гуляющих стала разбредаться. Смеркалось. В занавешенных окнах игорного дома засветились огни. Над прудом, сливавшимся в отдалении с неопределенной, мглистой чащей парка, лениво всползали ночные пары. Померанцевые деревья по берегу пруда рассыпали обильнее свои чистые благоухания. Вот вспыхнули один за другим и фонари перед курзалом и облили своим белым газовым светом несколько пестрых групп, наслаждавшихся, за небольшими, симметрично расставленными столиками прелестью летнего вечера и произведениями курзальской кухни, которыми расторопные кельнеры, шмыгавшие от одного стола к другому, старались наперерыв удовлетворять желающих…»