Книги, похожие на «Эмиль Золя, Жерминаль»

«Когда я сажусь писать книгу, – признавался Оруэлл, – я не говорю себе: “Хочу создать произведение искусства”. Я пишу ее – потому, что есть какая-то ложь, которую я должен разоблачить, какой-то факт, к которому надо привлечь внимание…» Именно так были написаны четыре автобиографические повести Оруэлла, составившие эту книгу.«Славно, славно мы резвились» – о детстве и учебе в школе Св. Киприана; Оруэлл говорил, что он «перенес в фантастический “Лондон 1984” звуки, запахи и цвета своего школьного детства», а «страдания учеников в английских школах – аналогия беспомощности человека перед тоталитарной властью».«Фунты лиха в Париже и Лондоне» – об изнанке жизни на задворках блистательного Парижа, где он работал посудомоем в отеле, и о мире лондонских бродяг и нищих, среди которых Оруэлл прожил три года, ночуя под мостами и в ночлежках для бездомных…«Дорога на Уиган-Пирс» – о севере Англии, одновременно поэтичном и индустриальном крае, и о тяготах жизни шахтеров, рабочего класса, «униженных и оскорбленных», – к чьим страданиям писатель-социалист не мог остаться равнодушен.Наконец, «Памяти Каталонии» – пожалуй, один из самых обжигающих и честных его текстов, – о гражданской войне в Испании, куда Оруэлл уехал воевать ополченцем.

«Глубоко под землей сквозь жилы рудника прорыта – выбита двухпутная дорога. Она идет кривым пещерным коридором через весь рудник, соединяя шахты с площадкой, где весь день огромная бадья гремит по штольне тяжкими цепями, то опускаясь вниз, то поднимаясь вверх, как будто черпая из недр земных руду…»

В камере смертников ждет своего последнего дня человек, который прекрасно знает: больше надеяться ему не на что. Но пока что он еще живет. Мыслит. Чувствует. Вспоминает…Виктор Гюго, активный противник смертной казни, пошел, ради высших целей, на литературную мистификацию – в 1829 году он опубликовал небольшую повесть «Последний день приговоренного к смерти» анонимно, под видом подлинного дневника осужденного к высшей мере наказания. Последовал сенсационный успех, а вслед за ним – стоило открыться имени автора – столь же небывалая травля Гюго в прессе…Однако имена хулителей давно забыты, а повесть по-прежнему остается одним из самых сильных произведений в защиту неотъемлемого права человека (пусть даже преступника) на жизнь. В сборник также входит пьеса «Рюи Блаз», относящаяся к «романтическому» периоду творчества Гюго.

«…Знаете ли вы, что происходит, когда останавливается паровая машина, водяное колесо перестает вертеться и тысячи колес, валов и шестерен безмолвствуют? Недавний трудовой гул громадной производительной силы сменяется мертвой тишиной, похолодевшие горны печей смотрят раскрытой черной пастью, бесконечные приводы бессильно висят на своих местах, как тяжелая паутина какого-то спрятавшегося гиганта-паука, и вас охватывает ужас смерти именно здесь, под этими высокими закоптелыми сводами, где даже камни вздрагивали от грузной работы машин, а веселое пламя вырывалось из горнов снопами ослепительных искр, и темными клубами день и ночь валил черный дым из заводских высоких труб…»