Книги, похожие на «Михаил Булгаков, Записки юного врача»

«Студент Федя Смуров заболел воспалением легких.Он сначала долго переламывал себя, и когда пошел к доктору – болезнь была уже в полном разгаре…»

«Я – обыкновеннейший средний врач, со средним умом и средними знаниями; я сам путаюсь в противоречиях, я решительно не в силах разрешить многие из тех тяжелых, настоятельно требующих решения вопросов, которые возникают предо мною на каждом шагу. Единственное мое преимущество, – что я еще не успел стать человеком профессии и что для меня еще ярки и сильны те впечатления, к которым со временем невольно привыкаешь».Эти слова принадлежат выдающемуся русскому литератору, писателю, переводчику и врачу – Викентию Вересаеву. Его литературный дебют «Записки врача» начинается с «признания» в собственном несовершенстве, и в этом вся прелесть этой книги. Она полна признаний в бессилии и надежд на успех, описаний врачебных ошибок и чудесных спасений. Автор рассуждает о том, что нужно врачу для того, чтобы вести успешную практику, как пережить неизбежные фатальные ошибки, совершенные вследствие нехватки опыта или несовершенства средств диагностики того времени, говорит о незавидном положении простых людей, не имеющих средств на оплату платного приема и становящихся «пособием» для студентов медицинских институтов. Все это делает «Записки врача» уникально честной летописью врачебного дела в России конца XIX 一 начала XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

В сборник вошли известные рассказы Александра Куприна: «Слон», «Изумруд», «Ю-ю» и другие. Трогательные и поучительные истории станут приятным времяпрепровождением. Произведения дополняют яркие, выразительные иллюстрации Елены Захаревич.

«А. Н. Алексин умер так же легко и просто, как жил…»

«В десятом часу темного сентябрьского вечера у земского доктора Кирилова скончался от дифтерита его единственный сын, шестилетний Андрей. Когда докторша опустилась на колени перед кроваткой умершего ребенка и ею овладел первый приступ отчаяния, в передней резко прозвучал звонок.По случаю дифтерита вся прислуга еще с утра была выслана из дому. Кирилов, как был, без сюртука, в расстегнутой жилетке, не вытирая мокрого лица и рук, обожженных карболкой, пошел сам отворять дверь. В передней было темно, и в человеке, который вошел, можно было различить только средний рост, белое кашне и большое, чрезвычайно бледное лицо, такое бледное, что, казалось, от появления этого лица в передней стало светлее…»