Книги, похожие на «Лев Воросцов, Записки московского гастарбайтера»

«Обязательно записывайте, – часто говорил Ильф своему соавтору, – все проходит, все забывается. Я понимаю – записывать не хочется. Хочется глазеть, а не записывать. Но тогда нужно заставить себя».Факты, события, мельчайшие детали, а главное, портреты странных, чудаковатых, нелепых и недалеких соотечественников – все это, взятое из записных книжек и вроде бы написанное для себя, сложилось в красочный образ «края непуганых идиотов», где развернутся события «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка», края, где «Кавказский хребет создан после Лермонтова и по его указаниям», а «некультурный человек» видит во сне «бактерию в виде большой собаки», края, из которого так и не вырвутся ни «великий комбинатор», ни его создатели.

Все в этом мире создано для вас. Только надо в это искренне поверить, потом попробовать, признать, что, черт побери, как же это вкусно! ВКУСНО жить по-другому! Просто брать и жить по-другому!

«Решение следовать внутреннему зову — это не осуществление мечты, а всего лишь начало пути», — эти слова Вика из Воронежа слышит от своего спутника в самолете. Девушке 21 год, и она летит в Америку на лето — работать в парке аттракционов. Вика предвкушает поездку, надеясь на то, что это отвлечет ее от трагической смерти отца и наполнит силами для поиска своих талантов. Девушка смотрит на удаляющиеся огни Москвы и даже представить себе не может, что начнет происходить в самом ближайшем будущем.

«Интересно, что сказала бы моя мама, узнав, куда я залез», — думал я, продолжая ползти по груде руды, в которой содержалось золото…» Эта книга про маленький золотодобывающий посёлок, про людей, живущих в нём, про их быт и про их тяжёлый труд золотодобытчиков, а также про геологоразведку золотоносных жил на Полюсе Холода — под Оймяконом. Каждый рассказ украшен фотографиями автора и его друзей с их разрешения. Наверное, всем интересно, как добывается золото. Приятного прочтения!

Одиночество в большом городе, одиночество человека в толпе… Одиночество велосипедиста на дороге, которое, быть может, сродни одиночеству мореплавателя или одиночеству мыслителя-странника. То, что пешеходы, водители и пассажиры автотранспорта в ежедневной сутолоке уже почти не замечают, – велосипедист видит по-своему, с необычного ракурса, пространство вокруг человека на велосипеде приобретает другие координаты и очертания, привычное обретает иной, более глубокий смысл. Да и в его отношениях с людьми, похоже, также происходят какие-то перемены. В повести Николая Двойника очень точно передается ощущение совершенно особого движения – велодвижения по жизни.