Книги, похожие на «Варлам Шаламов, Заклинатель змей»

«Положительно недурна повесть г. Шмелева „Человек из ресторана“ (XXXVI сборник т-ва „Знание“). Мне как-то уже приходилось говорить о Шмелеве; новая его повесть опять подтверждает, что это – „очень хороший писатель из второсортных“. И опять хочется сказать, что такой писатель – явление более отрадное, нежели десятки плохих сорта первого, или хотя бы с претензиями на первый. „Человек из ресторана“ – записки лакея. Язык очень выдержан…»

«Кругом Васильевского острова далеким морем лежал мир: там была война, потом революция. А в котельной у Трофима Иваныча котел гудел все так же, манометр показывал все те же девять атмосфер. Только уголь пошел другой: был кардиф, теперь – донецкий. Этот крошился, черная пыль залезала всюду, ее было не отмыть ничем. Вот будто эта же черная пыль неприметно обволокла все и дома. Так, снаружи, ничего не изменилось. По-прежнему жили вдвоем, без детей…»

«Г-да гуманные тюрьмоведы-теоретики могут полагать как угодно. А вот тюрьмовед-практик, один из сахалинских смотрителей, знаменитый своей жестокостью, великий специалист по части телесных наказаний, полагал так:– Драть бросил. Что драньё! Ко всему человек привыкает. А вот хорошенькое одиночное заключение, к тому никто уже не привыкнет!..»

«Коломб, сев за работу после завтрака, наткнулся к вечеру на столь сильное и сложное препятствие, что, промучившись около часу, счел себя неспособным решить предстоящую задачу в тот же день. Он приписал бессилие своего воображения усталости, вышел, посмеялся в театре, поужинал в клубе и заснул дома в два часа ночи, приказав разбудить себя не позже восьми. Свежая голова хорошо работает. Он не подозревал, чем будет побеждено препятствие; он не усвоил еще всей силы и глубины этого порождения творческой психологии, надеясь одержать победу усилием художественной логики, даже простого размышления. Но здесь требовалось резкое напряжение чувств, подобных чувствам изображаемого лица, уподобление; Коломб еще не сознавал этого…»

«Этот человек, наш товарищ, был повешен за то, что нарушил целый ряд написанных для бедных людей законов и за то, что убил кинжалом известного богача в его дворце.Этот человек, наш товарищ, связанный и избитый, был приведён к эшафоту, где ждал его в чёрной маске палач, где стояли судьи в пышных мундирах, и где рота солдат, ощетинясь штыками, охраняли ПРАВОСУДИЕ, дабы никто не помешал казнить человека. Когда нашего товарища привели на чёрный помост эшафота, он открыл рот, желаю что-то сказать, но, по знаку командира, барабанщики ударили в барабаны и никто не услышал последних слов погибающего…»