Книги, похожие на «Арике Амая, Яблоня – символ печали. Вишня – символ любви»

Николай Александрович Щеголев (1910-1975) – один из наиболее ярких поэтов восточной ветви русской эмиграции первой волны, активный участник поэтических студий «Молодая Чураевка» (Харбин) и «Пятница» (Шанхай), талантливый критик. Щеголев не заботился о сохранении своего поэтического наследия, а по возвращении в 1947 г. в СССР и вовсе отошел от активной творческой деятельности. Настоящее издание с максимальной на сегодняшний день полнотой представляет творчество Щеголева – стихотворения, прозу и статьи на литературные темы.

Эта книга — второе и немного дополненное издание сборника стихов и заметок «ОтражениЯ» (2009 г.). Я получила очень много приятных отзывов от читателей и пообещала тем, кому нравятся мои стихи, издать новые «ОтражениЯ» (2017) с моими любимыми стихами. Читайте и получайте удовольствие. Иногда из целой фразы Слово глянется одно. И подумаешь: «Оно Лучше даже целой фразы». Мудрено…

Мини-рассказы отражают мир мистических откровений, простых наблюдений и услышанных историй. «Ненаписанная повесть» — о том, как книга писалась и не написалась, рассыпалась искаженными, как в цветном стекле, образами и отголосками прошлого. Тема прогулок и поездок в электричке подтолкнула автора к такому названию. Рисунки автора. На обложке — картина художника Виктора Голубева. Голубой ангел на картине — работа Ирины Ишимской.

При переводе (а лучше сказать, переложении) этих стихов каждый из нас руководствовался своими соображениями и своим пониманием замысла автора. Любой перевод – это интерпретация, определённый взгляд на подлинник; наше решение работать вдвоём связано с надеждой, что два взгляда создадут у читателя более глубокий и объёмный образ автора. Об одном мы договорились сразу – сохранить шестистрочную структуру оригинала. Для себя мы эту форму назвали «стопками»: во-первых, в честь Симора, чья фамилия Glass на русский язык переводится именно так; во-вторых, поскольку стопа является первичной мерой стиха, она может служить синонимом поэзии как ритмического искусства. И наконец, нам кажется, что Симор бросал в «топку» своих шестистиший самое существенное в своей жизни («с» ведь всего лишь предлог причастности и легко может менять владельца, что и случилось со стихами Симора – они стали нашим достоянием).Всё остальное – на совести каждого из нас.

Поэт трагической судьбы, О. Мандельштам сам не считал себя поэтом трагическим. У него есть пейзажная и любовная лирика, окрашенная в нежнейшие акварельные тона, есть стихи, пронизанные легким «петербургским» юмором, но есть и достигающие высокого драматического накала стихи о подавлении человека государством (причем поэт с одинаковой неприязнью говорит и о дореволюционной, и о большевистской России). Для него единственная мера и точка отсчета – человек, который является своеобразным высшим воплощением Природы и Истории. Эта мысль проходит через все творчество поэта. В книге представлен наиболее полный корпус стихотворений О. Мандельштама. Обширные комментарии помогут войти в сложный мир, созданный одним из самых прославленных поэтов Серебряного века.