Книги, похожие на «Юлия Белохвостова, Яблоко от яблони»

«Женские» стихи Антонины Кравец несут в себе глубокий смысл. Не только суть и предназначение женщины на Земле — все сферы жизни затрагивает автор в своих произведениях. Но главное, несомненно, любовь, семья.

Книга стихов «Тетрадь на письменном столе» представляет поэтический цикл автора, т. н. стихов размышлений, стихов-рассуждений о творчестве, о литературе, о поэзии. Для широкого круга читателей.

Дорогой читатель! Закат или рассвет, осень или зима, равнина или горы — всё может радовать или угнетать… Это зависит от нас. От нашего восприятия жизни. От наших мыслей. Я предлагаю Вам на некоторое время уйти от суеты и хлопот и отдохнуть с этой книгой. Просто отдохнуть. И пусть добрые слова этой книги наполнят Вас силой, энергией и вдохновением!.. Будьте счастливы!.. С уважением, Лора Дан.

Поэт трагической судьбы, О. Мандельштам сам не считал себя поэтом трагическим. У него есть пейзажная и любовная лирика, окрашенная в нежнейшие акварельные тона, есть стихи, пронизанные легким «петербургским» юмором, но есть и достигающие высокого драматического накала стихи о подавлении человека государством (причем поэт с одинаковой неприязнью говорит и о дореволюционной, и о большевистской России). Для него единственная мера и точка отсчета – человек, который является своеобразным высшим воплощением Природы и Истории. Эта мысль проходит через все творчество поэта. В книге представлен наиболее полный корпус стихотворений О. Мандельштама. Обширные комментарии помогут войти в сложный мир, созданный одним из самых прославленных поэтов Серебряного века.

Олег Александрович Юрьев (1959–2018) родился в Ленинграде, с 1991 года жил во Франкфурте-на-Майне, писал по-русски и по-немецки. Автор множества книг, в том числе выходивших на немецком, пьесы ставились в разных странах. О. Юрьев – поэт редкостного напряжения смысла и звука, материя языка в его поздних стихах истончается до реберного каркаса классической русской просодии. Акустическое устройство их таково, что улавливает тончайшие вибрации разговорной ленинградской некнижной речи, собирая ее в единый светоносный пучок. Тем неожиданнее «Книга обстоятельств» – три большие поэмы в прозе, резко выламывающиеся из «канонического», основанного на приверженности строгому регулярному размеру репертуара поэта. Три вида обстоятельств, организующих три поэмы книги, – места, времени, образа действия – три драматических единства. Это опыт промедления, остановки, фиксации на малом и словно бы необязательном. Поэт приглушает ритм, сдерживает силу вдохновения, виртуозность стихосложения уходит в тень, искусство отступает – и, парадоксальным образом, дает шанс вернуться тому, что было за ним, до него.