Книги, похожие на «Герман Умаралиевич Садулаев, Я – чеченец!»

Гражданская война – самая жестокая из войн. Гражданская война на Востоке – жестока вдвойне. Главный герой романа «Багровая земля», военный журналист, отправляется в командировку в Афганистан. И это обычное, казалось бы, задание неожиданно превращается для журналиста в самое настоящее испытание. Испытание на стойкость, мужество, чувство долга и справедливости, независимо от того, с кем ему пришлось столкнуться – с солдатами республиканской армии или с противостоящими им моджахедами.Повесть «Чистилище» рассказывает о безрадостной, жестокой и непредсказуемой судьбе главных жертв Второй мировой войны – военнопленных. И неважно, кто они – русские ли, американцы или немцы…

Авторы книги – петербургские поэты, входящие в Союз писателей России. В их числе – известные представители старшего поколения: Глеб Горбовский, Анатолий Краснов, Игорь Кравченко, Ирэна Сергеева, Олег Чупров; «дети Победы»: Николай Рачков, Валентин Голубев, Борис Орлов, Владимир Морозов, Валентина Ефимовская; более молодые: Алексей Ахматов, Максим Грановский, Дарья Сакулина, Екатерина Игнатьева. В книгу вошли также лучшие стихи некоторых участников литературных объединений и семинаров. Ветеранам, фронтовикам, защитившим страну в годы Великой Отечественной войны, посвящены искренние, полные любви и признательности стихи. Названия разделов сборника красноречивы: «Память и слава», «Бессмертный полк», «Ты врага победил, Ленинград!», «Дети Победы», «Внуки Победы», «Было так», «Сберечь наш мир», «Битва за веру». Стихи отвечают и на насущные вопросы сегодняшнего дня: вправе ли мы забывать о прошлом, быть равнодушными к любому проявлению агрессии в мире? Книга проникнута любовью к Отечеству, к родной истории, к городу на Неве.

«Иногда, в редкие минуты одиночества и покоя, он пытался представить, откуда, из какой глубины возникла его душа. Из какого невнятного мерцающего тумана она вплыла в жизнь. По крохотным пылинкам памяти, по мимолетным корпускулам света он восстанавливал момент своего появления. Цеплялся за младенческие хрупкие образы, вслушивался в слабые отголоски, стремился различить, уловить ту черту, за которой из туманного, неразличимого целого возникло отдельное, ощутимое, чувствующее – он сам. Перебирая воспоминания, удаляясь в прошлое, в юность, в детство, он словно уносился вспять на тончайшем световом луче, врывался в дымное непроглядное облако, из которого вышел. Сверкающая бесконечность чудилась ему за этой мглой и туманом. Туда, в это необъятное сверкание, пройдя сквозь сумрак, вернется его душа…»