Книги, похожие на «Семен Соломонович Юшкевич, Вышла из круга»

«Дарья Ивановна Кирибеева не спит, хотя уже далеко за полночь, и в открытые окна давно дышит прохладой и сыростью предрассветный ветерок, свежими, бодрящими струями наплывая в темную, душную ночь с большой горной реки, с шумом и грохотом держащей через город свой путь к морю. Господствующие над городом горы чуть видны во мраке, но на востоке их линия выступает яснее, и небо над нею подернуто мутными, белесоватыми полосами, предвестниками близкой зари, так хорошо знакомыми Дарье Ивановне…»

«Константин Константинович Вагинов был один из самых умных, добрых и благородных людей, которых я встречал в своей жизни. И возможно, один из самых даровитых», – вспоминал Николай Чуковский.Писатель, стоящий особняком в русской литературной среде 20-х годов ХХ века, не боялся обособленности: внутреннее пространство и воображаемый мир были для него важнее внешнего признания и атрибутов успешной жизни.Константин Вагинов (Вагенгейм) умер в возрасте 35 лет. После смерти писателя, в годы советской власти, его произведения не переиздавались. Первые публикации появились только в 1989 году.В этой книге впервые публикуется как проза, так и поэтическое наследие К.Вагинова.

«Было мне тогда без малого одиннадцать лет. В июле отпустили меня гостить в подмосковную деревню, к моему родственнику, Т-ву, к которому в то время съехалось человек пятьдесят, а может быть и больше, гостей… не помню, не сосчитал. Было шумно и весело. Казалось, что это был праздник, который с тем и начался, чтоб никогда не кончиться. Казалось, наш хозяин дал себе слово как можно скорее промотать все свое огромное состояние, и ему удалось-таки недавно оправдать эту догадку, то есть промотать все, дотла, дочиста, до последней щепки…»

«Не понимаю, как это случилось.Да, впрочем, что же случилось? Ничего: все дело в том и есть, что ничего не случилось, а вернее, случилось – ничего…»

«Ситниковы пили утренний чай на балконе. Балкон выходил в сад, сбегавший под изволок к небольшому продолговатому озеру. А за озером зеленела узкая полоска заливных лугов, перерезанная мелководной речонкой. Накануне упал дождик и в саду было прохладно и весело; веяло свежестью. Розовые цветы шиповника распространяли приятный запах, достигавший балкона и заливавший даже соседние с ним комнаты. Рядом с балконом на березе пела иволга, а дальше, поближе к озеру, куковала в ветлах кукушка. Она куковала медленно, с расстановкой, как бы ведя про себя счет и, отсчитав пяток, делала паузу…»