Книги, похожие на «Зоя Криминская, Вторая жизнь Дмитрия Панина»

«Я рвался в бой: жаждал резать и шить не под пристальным присмотром профессорско-преподавательского состава кафедры хирургических болезней, а сам! Можно было остаться в городе, но юношеский максимализм взял вверх над здравым смыслом, и я поехал работать на периферию.– Ты уже восьмой хирург за последние три года, – сообщил мне заведующий хирургическим отделением.– Как? – изумился я. – Восемь хирургов за три года? А что тут, аномальная зона?– Да нет, – грустно улыбнулся доктор. – Трудностей испугались.– Ну, я трудностей не боюсь, – самоуверенно заверил я. – Вот, вышел раньше на два дня.Как оказалось, напрасно…»Дмитрий Правдин действительно сразу после института устроился работать районным хирургом. Этот роман полностью реален! Дмитрий вел дневник, поэтому более уморительного, восхитительного и ужасающего чтива не видели даже прожженные любители медицинских сериалов и книг!

"Я рвался в бой: жаждал резать и шить не под пристальным присмотром профессорско-преподавательского состава кафедры хирургических болезней, а сам! Можно было остаться в городе, но юношеский максимализм взял вверх над здравым смыслом, и я поехал работать на периферию.– Ты уже восьмой хирург за последние три года, – сообщил мне заведующий хирургическим отделением.– Как? – изумился я. – Восемь хирургов за три года? А что тут, аномальная зона?– Да нет, – грустно улыбнулся доктор. – Трудностей испугались.– Ну, я трудностей не боюсь, – самоуверенно заверил я. – Вот, вышел раньше на два дня.Как оказалось, напрасно…"Дмитрий Правдин действительно сразу после института устроился работать районным хирургом. Этот роман полностью реален! Дмитрий вел дневник, поэтому более уморительного, восхитительного и ужасающего чтива не видели даже прожженные любители медицинских сериалов и книг!

Демоны мужчины пожирают внешний мир. Демоны женщины пожирают ее саму. В этом сборнике четыре рассказа, четыре не нашедшие покоя и счастья женщины. Одна из них боится призраков прошлого, другая – сама, как призрак, одинокая и неприкаянная. Здесь есть ужас перед собственным дитя и разрушительная ненависть к матери. У каждой своя трагедия, и каждая по-своему дурацкая.

В основу повести «Жизни и судьбы» положены реальные события из жизни моих родителей, отца Жгун Петра Григорьевича и матери Жгун Марии Ивановны, а также ближайших родственников и знакомых. Это документальное произведение в своей основе, ибо описанные события подтверждены некоторыми сохранившимися документами и фотографиями. В процессе написания, оно отлилось в художественную форму. В повести наряду с фактами, присутствуют некоторые элементы вымысла, так как многие события стерлись из памяти или вовсе были неизвестны автору и их пришлось домысливать.

Вайрух — это не оружие. Это мощь, власть и сила, способные уничтожить любого, кто встанет на его пути. Бойся человек, ведь Вайрух где-то рядом.