Книги, похожие на «Сергей Андреевич Красов, Вторая попытка»

Книга «выросла» из серии очерков о жизни в белорусской тюрьме, которые с успехом публиковались на международном новостном сайте и стали лауреатом литературного конкурса 2018 года в «Литподвале имени Мастера и Маргариты» (FB). В «Записках» автор попытался максимально полно описать жизнь в МЛС: порядки, традиции, лайфаки – многое, в том числе и достаточно закрытую тему секса.Отношение к произведению может быть разным, как и к обитателям тюрем. Но, читая его, вспоминайте фразу, которую автору сказал один «строгач» на этапе: «Не бойся – в тюрьме тоже сидят люди» … и это пугает.

Попроси меня охарактеризовать автора одним словом, и я без колебаний выдам: бесхитростный. Многим подобная оценка покажется чуть ли не унизительной, но это совсем не так. Между здоровой простотой и беспомощностью лежит дистанция огромного размера.Петя Шнякин совершенно ясен. В этом его несомненное достоинство. Он не преумножает сущности без нужды, язык Шнякина универсален, манера изложения доходчива, а проблематика житейская, общая для всех.Да, до этих записок был Тургенев, был Довлатов, ехал с Курского вокзала взлохмаченный Богом Веничка. Вся русская литература выросла из маленького человека, выпавшего в мир из шинели. И явление Пети Шнякина, – не явление командора видавшего виды сластолюбцу читателю. Пафоса нет. Но явление это глубоко закономерно.Буду краток в перечислении характерных черт творчества Шнякина. Он пишет доступным языком всем понятные вещи. Подача классически проста, натура глубоко индивидуальна. Каждый узнаёт в нём частицу себя, и всякий сочувствует и сопереживает лирическому герою. Герой этот и впрямь лиричен, несмотря на пьяную слабость и грубоватую временами речь.“Не мы такие – жизнь такая”, – соглашается герой с другим популярным героем, но в отличии от того не столь задорен, да и поумней будет в силу опыта.Думаю, что нет смысла углубляться в словоблудие, автор этого не одобрит. Я бы советовал всем прочитать эту книгу, на что сам искренне надеюсь.

Говорят, попробуй побывать в чужой шкуре, а если выпадет случай побывать в своей собственной шкуре, но изменённой настолько, что останется диву даваться — как ты смог в неё втиснуться?