Книги, похожие на «Александр Плоткин, Воспоминания о семьях Плоткиных и Эйзлер»

Книга посвящена истории взаимоотношений Ивана Бунина с русско-еврейскими интеллектуалами. Эта тема до настоящего времени оставалась вне поле зрения буниноведов. Между тем круг общения Бунина, как ни у кого другого из русских писателей-эмигрантов, был насыщен евреями – друзьями, близкими знакомыми, помощниками и покровителями. Во время войны Бунин укрывал в своем доме спасавшихся от нацистского террора евреев. Все эти обстоятельства представляются интересными не только сами по себе – как все необычное, выходящее из ряда вон в биографиях выдающихся личностей, но и в широком культурно-историческом контексте русско-еврейских отношений. Документальным подтверждением этой точки зрения и является представляемая вниманию читателя книга, в которой помимо материалов, касающихся непосредственно заявляемой темы, приводятся систематизированные сведения о рецепции образа писателя его современниками.

Биографическая повесть о жизни и служении Леона Розенберга, основателя и директора американо-европейской миссии «Вефиль», читается легко и увлекательно, основана на большом фактическом материале, воспоминаниях Веры Кушнир, Марии Слорт и др. В этой книге нет вымысла, она написана одной из пяти внучек Л. Розенберга, известной христианской писательницей и общественной деятельницей Верой Кушнир, которая продолжает дело, начатое однажды её дедом. Эта книга необычна, а в некоторых отношениях даже уникальна. Знаток раввинской науки, Л.Розенберг стал ревностным проповедником и миссионером Креста Христова. Во славу Божью, книга посвящается многочисленным потомкам Леона и Фанни Розенберг, а также всем читателям, которые хотят следовать тернистым, узким путём за нашим Спасителем и Господом Иисусом Христом.Я бесконечно благодарна всем, кто молился и поддерживал меня во время моего многомесячного странствия по «пустыне» пожелтевшего архива в поисках хронологической последовательности в этой незаурядной повести. Выражаю искреннюю признательность брату Константину Бондарю за безвозмездную корректуру русского текста, а также Марии Слорт, младшей дочери Розенбергов, – за воспроизведение по памяти отдельных деталей этой замечательной истории, за чтение и корректуру английской рукописи. Жизнь лишь одна так быстро пролетит, лишь то, что Божье, вечно устоит!

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.

Бог: — Мы, дружной компанией, очень повеселились, читая задорные тексты гениального израильтянина. Пишет маслом он лучше, чем пером, но чисто поржать можно. Простительно, как дилетанту. Журнал Playboy: — Не читали, но на обложке офигенный красавчик. Моисей: — Значит, не зря я водил сорок лет по пустыне, которую, ставшую впоследствии Израилем, так красиво описал в своих рассказах Юл Ханчас. Книга содержит нецензурную брань.