Книги, похожие на «Петр Бартенев, Воспоминания»

«Пора, пора! рога трубят;Псари в охотничьих уборахЧем свет уж на конях сидят,Борзые прыгают на сворах.Выходит барин на крыльцо,Все, подбочась, обозревает;Его довольное лицоПриятной важностью сияет.Чекмень затянутый на нем,Турецкий нож за кушаком,За пазухой во фляжке ром,И рог на бронзовой цепочке…»

"Я и жена, которую я люблю так, как никто никогда никого не любил на свете. …Но я все знаю, и крепко обнимаю ее, и крепко и нежно целую ее прелестные глаза, стыдливо краснеющие щеки и улыбающиеся румяные губы…" Так говорил о Софье Андреевне Лев Николаевич Толстой. Вот только абсолютно счастливый человек не смог бы написать самую гениальную фразу о несчастных семьях. Таинственная, даже отчасти пугающая личность Толстого притягивала и будет притягивать и писателей, и читателей. Однако акцентируя внимания на последних годах жизни классика, на его странном побеге, не стоит забывать, что юность и зрелость Толстого, его личная жизнь куда как более непонятны и противоречивы. Новая книга известного писателя Андрея Шляхова о великом Льве Николаевиче и его на первый взгляд скромной и тихой супруге.

Знаменитый москвовед, некрополист, страстный почитатель Пушкина, профессор математики Михаил Дмитриевич Артамонов рассказывает о родственниках, друзьях и знакомых поэта, похороненных на шестнадцати старинных московских кладбищах. В одном только Донском монастыре можно встретить десятки надгробий пушкинской фамилии. Сам поэт часто бывал здесь – посещал могилы своих дедушки и бабушки (по отцовской линии), чтил память поэтов А. П. Сумарокова и М. М. Хераскова… На старом Донском кладбище нашли свой последний приют и его нежно любимая тетушка Анна Львовна, и дядюшка Василий Львович, на новом, впоследствии, упокоилась старшая дочь – Мария Гартунг…От легендарного директора знаменитого Пушкинского музея-заповедника на Псковщине Семена Степановича Гейченко читатель узнает малоизвестные факты об истории захоронения поэта и судьбе надгробия на его могиле у стен Святогорского монастыря. В 1953 году при восстановлении памятника на долю Гейченко выпало воочию увидеть останки великого поэта. Впервые здесь публикуется рассказ о фамильной легенде рода Пушкиных, истоки которой уходят вглубь тысячелетий, к распятию Иисуса Христа.

По восшествии на престол император Павел Первый пожаловал начальнику своей свиты две тысячи душ с правом выбора губернии. Генерал попросил любое имение, лишь бы поближе к родительским местам – в Бежецкой волости. Павел I самолично выбрал для своего фаворита Грузино – бывшую вотчину князя Меньшикова…