Книги, похожие на «Владимир Ли, Снятие последней печати»

Выпускник экономического факультета Максим Полканов никак не ожидал, что ему сразу выпадет такая удача: попасть на работу в риэлторскую фирму, да еще на престижный район города с достаточно дорогой недвижимостью, тогда как опытные сотрудники остались каждый на своем месте. Но понемногу втянувшись в работу, он понял, что этот район пользуется среди риэлторов дурной славой, из-за одной странной, словно бы проклятой квартиры, которая несет смерть или бесследное исчезновение любому, кто хоть как-то прикоснется к ней. Загадочная жуть неудержимо влечет к себе Максима, любопытство превозмогает опаску, и он решает разгадать тайну, совершенно не представляя, в какой водоворот событий это его втянет…

«Те двое прилепились прямо к стене, как раз у окон квартиры, где жил Масленников.«Как мухи», – подумал Мендель.И правда, в их черных фигурах было что-то от назойливой помоечной нечисти, на которую так богато пыльное городское лето…»

Третья часть авторского литературного триптиха.«…Этот литературный триптих создавался на протяжении без малого двенадцати лет, с перерывами и заблуждениями, пока не сложилось то, что есть теперь. В одно делимое целое. Три образа, три стороны человеческой натуры, персонажи, их я называю – Герои Нового времени. Из нынешней интеллигенции, которая не погибла, не испарилась под чудовищным давлением хаоса и бескультурия, уцелела и возродилась, и в будущем, я надеюсь, задаст еще правильный вектор нашего развития. Три героя и три пространства – бесконечной личности, бесконечной Вселенной, бесконечной вариативности событий…»«…Леонтий Гусицин – он сам за себя говорит. «Может, я слабый человек, может, я предам завтра. Но по крайней мере, я знаю это о себе». Так-то. Он ни с чем не борется. Он вообще не умеет это делать. Даже в чрезвычайных обстоятельствах и событиях, в которые и поверить-то невозможно, хотя бы являясь их непосредственным участником. Но иногда бороться не обязательно. Иногда достаточно быть. Тем, что ты есть. Честным журналистом, любящим отцом, хорошим сыном, верным другом. Порой для звания героя хватит и этого. Если ко всем своим поступкам единственным мерилом прилагается та самая, неубиваемая интеллигентная «малахольность», ее вот уж ничем не прошибешь – есть вещи, которые нельзя, потому что нельзя, не взирая ни на какие «особые причины». Поступать, следуя этому императиву, чрезвычайно больно и сложно, порой опасно для жизни, но ничего не поделать. Потому, да. Он тоже герой. Не хуже любого, кто достоин этого имени…»