Книги, похожие на «Влас Дорошевич, Вишневый театр»

«В 1613 году, в то самое время, когда Россия готовилась с честью выйти из затруднений, созданных неблагоприятными условиями Смутной эпохи, – в Лондоне, в один из дождливых зимних дней, замечалось на улицах какое-то особенное, усиленное движение. Целые толпы самого разнообразного люда спешно и оживленно шли по тому же направлению, куда медленно ползли, громыхая и стуча, огромные, неуклюжие колымаги знати, запряженные четвернею белых лошадей, покрытых яркими попонами. То и дело раздаются громкие, повелительные голоса скороходов, расчищающих место для экипажа леди. Группа офицеров, сверкая полированною сталью своих кирас, следует по сторонам и сзади, верхом на тяжелых андалузских конях…»

«Что такое сатира?Конечно, прекрасная, благодетельная вещь то, что воспитывает, оздоровляет, освежает, обновляет и т. д. и т. д. Но не надо забывать, что сатира – и опасна. Нужно быть сильным и острым, как Гоголь, чтобы сметь посмеяться над всемирным насмешником – чертом; он ловок; иной сатирик свято убежден, что громит, обличает, воспитывает, смеется, – а между тем давно пляшет по дудке рисуемой им пошлости, незаметно смакует ее и, естественно, его зрители и читатели тоже пляшут и тоже смакуют, и смеются – уже от полноты наслаждения, тупым, чревным смехом…»

«Такие художественные праздники, как появление пьес Шекспира, Мольера, Шиллера и кое-кого еще из классиков, становятся давно уже все реже и реже. Это можно отчасти объяснить, но отнюдь не оправдать обилием нового репертуара и новыми путями, проложенными в искусстве и захватившими весь сценический простор. Как одни старые драматурги не в состоянии были только собою постоянно пополнять сцену и удовлетворять огромную и разнообразную толпу, так и новые деятели не в состоянии удовлетворять собою все умы, образования и вкусы толпы. Как бы ни были обильны и увлекательны вновь пробиваемые пути юными и смелыми талантами, но безоглядочный разрыв со старыми великими авторитетами, с их школами и преданиями – не увеличит силы новых, а только лишит их произведения той крови и тех соков жизни, которые наследственно переходят от старых поколений к новым…»

«Недавно вступив на литературное поприще, еще не успев осмотреться на нем, я с удивлением вижу, что редким из наших литераторов удавалось с таким успехом, как мне, обращать на себя внимание, если не публики, то по крайней мере своих собратий по ремеслу. В самом деле, в такое короткое время нажить себе столько врагов, и врагов таких доброжелательных, таких непамятозлобивых, которые, в простоте сердечной, хлопочут из всех сил о вашей известности, – не есть ли это редкое счастие?..»