Книги, похожие на «Алексей Шишов, Вильгельм I Завоеватель. Гибель королевства англо-саксов»

«К разочарованию в жизни и совершенному отчаянию человек может дойти двумя диаметрально противоположными путями: или благодаря неизменному счастью, или, напротив, вследствие постоянных неудач и обманутых надежд… Точно то же, что и в организме человека, который от голода умирает с теми же самыми симптомами воспаления желудка, с которыми он умирает от его переполнения. Крайности сходятся…»

XIV век – переломное время. Одно из самых мрачных и загадочных столетий не только во французской, но и в европейской истории.Время «авиньонского пленения» пап, Столетней войны, пандемии «Черной смерти», которая унесла жизни трети населения Европы, короткой и кровавой Жакерии и расцвета множества причудливых ересей.Время насилия и беззакония, голода и разорения, безверия и уныния. Но жизнь продолжается даже в самые черные времена… Перед читателем – уникальная книга. Ее автор, знаменитая писательница, дважды лауреат Пулитцеровской премии, автор «Августовских пушек» Барбара Такман, превращает историю семьи де Куси в своеобразное зеркало, отражающее саму историю XIV столетия…

«Некогда Бокль в своей «Истории цивилизации Англии» утверждал, что человечество не сделало никаких успехов в деле нравственности. Многие панегиристы «доброго старого времени» идут еще дальше, говоря, что люди этого fin de siècle совершенно безнравственное, извращенное поколение, которое гоняется только за наслаждением и наживой. Нет надобности расследовать, существовал ли когда-нибудь золотой век с совершенно невинными и добродетельными людьми, а также и то, действительно ли век Платона или какой-нибудь другой из прошлых веков был честнее и нравственнее, чем наше время…»

«В числе немногих спутников, сопровождавших королеву-изгнанницу в Блуа, находился и епископ Арман дю Плесси Ришелье. Эта приверженность опальной Марии Медичи была бы достойна похвалы и удивления потомства, если бы почтенным прелатом не руководили в этом случае осторожность и своекорыстие. Оставаться в Париже, при дворе, где владычествовал де Люинь, было опасно и нерасчетливо. Поклоняться временщику, признавать его главенство над собою – этого Ришелье, по уму и по гордости, позволить себе не мог…»