Книги, похожие на «Викентий Вересаев, В тупике»

О процессе работы над повестью Фурманов рассказывает в дневниковой записи от 15 мая 1923 года, озаглавленной «Шестьдесят и цветы». Сначала он хотел написать очерк из времен гражданской войны, основой которого являлся услышанный им рассказ о том, как белогвардейский генерал Покровский в одной из кубанских станиц выпорол учительницу. Однако в творческом процессе первоначальный замысел произведения видоизменялся, а затем был отброшен совсем. Вместо очерка Фурманов написал повесть совершенно на другую тему.Рассказывая о работе над повестью, Фурманов приоткрывает свою творческую лабораторию и подчеркивает мысль, что «не всегда автор владеет материалом» и что бывают такие моменты, когда «сам материал захватывает мощною стихией и увлекает автора, как щепку, в неизвестную даль».

«По темной степи тянуло дымком. Кашевар сгреб кучкой золу – под ней тлели угольки сухого навоза. Тишина была такая, что слышно за версту, как потыркивает сверчок; а еще далее, в лощинке, в стороне, где недавно догорела вечерняя заря, – хрипел дергач…»

«To, что ныне по отношению к истерзанной России совершают правительства союзников, есть либо предательство, либо безумиие.Или: они знают, что такое большевики, которых они приглашают на Принцевы острова для примирения их с растерзанной их же руками и окровавленной, умирающей Россией, – тогда это простое предательство, отличающееся от других случаев такого же рода лишь своим мировым масштабом…»

«Иван Егорович Владимиров – Иван Вольнов, крестьянин, сельский учитель – появился на острове Капри в 1909 или 1910 году. До этого он жил где-то около Генуи, кажется, в Кави-ди-Лаванья, а туда приехал из сибирской ссылки. Сослан был как член партии социалистов-революционеров, организатор аграрного движения в Малоархангельском уезде Орловской губернии, – до ссылки сидел несколько месяцев в прославленном садической жестокостью орловском „централе“, каторжной тюрьме. Там тюремные надзиратели несколько раз избивали его, а однажды, избив до потери сознания и бросив в карцер, облили солёной водой; раствор этот разъел ссадины и раны, оставив на коже глубокие рубцы…»