Книги, похожие на «Николай Углов, Ведьма. Рассказы. Публицистика»

Роман известного сибирского прозаика Владимира Максимова – весьма необычное произведение. Это роман-параллель, состоящий из двух почти самостоятельных повестей, и в нём сразу два главных героя. Но благодаря авторскому мастерству оба они незаметно соединяются в единый образ, образ истинного сибиряка, хорошо знающего и безмерно любящего свой родной край.Охотник-промысловик Игорь Ветров отправляется в многодневный переход по тайге. Сплавляясь по речке к Татарскому проливу, он ночует в небольшой таёжной деревеньке. Там, обследуя заброшенный дом, Ветров находит на чердаке старый, потрёпанный дневник некоего Олега Санина, своего земляка, жившего в 1970-х годах. Ветров забирает дневник с собой и на привалах и ночёвках читает его. Постепенно перед ним возрождается необыкновенная и драматическая судьба Санина, забросившая его на Северный Кавказ, за тысячи километров от родных мест и подарившая ему радость любви к молодой осетинке…

Эту книгу – сборник повестей и рассказов, балансирующий на грани между деревенской прозой и философской эссеистикой, можно рекомендовать читателям, которые предпочитают реалистические произведения, а главное – тем, кто не любит примитивную и простую литературу. Увлекательное, а порой и остросюжетное действие разворачивается в узнаваемых реалиях русского Севера как советской, так и постсоветской эпохи. Взгляд на происходящее с точки зрения русского православного человека, чьё детство прошло в поморской деревне Лопшеньге, сакральном месте, любимом М. М. Пришвиным и Ю. П. Казаковым, придаёт этой прозе особое обаяние.Павел Григорьевич Кренёв, заместитель председателя Правления Союза писателей России, лауреат всероссийских и международных премий Николая Лескова, Александра Невского, «Русского Гофмана», «Золотого витязя», «Русских мифов», обладатель Золотой медали Василия Шукшина и других литературных наград. Получены они в том числе и за произведения, вошедшие в эту книгу. Лучший литературный критик России Лев Аннинский, незадолго до своего ухода в мир иной, писал об этих текстах: Произведения Кренёва переведены на болгарский, польский, турецкий, эстонский и сербский языки.

В каждой деревеньке сыщется такая баба Маня. Неугомонная, прямолинейная, честная, открытая, она на всё имеет свою точку зрения, а её житейская философия гораздо понятнее мудрствований политиков. Совесть сельской глубинки — иначе не скажешь об этой женщине. Для неё не существует чиновничьих авторитетов, и только перед умом и порядочностью человека баба Маня преклоняет колени.