Книги, похожие на «Василий Брусянин, В стране озёр»

«…Пишу нечто „прощальное“, некий роман-хронику сорока лет русской жизни», – писал М. Горький, работая над «Жизнью Клима Самгина», которую поначалу назвал «Историей пустой жизни». Этот роман открыл читателю нового Горького с иной писательской манерой; удивил масштабом охвата политических и социальных событий, мастерским бытописанием, тонким психологизмом. Роман о людях, которые, по слову автора, «выдумали себе жизнь», «выдумали себя», и роман о России, о страшной трагедии, случившейся со страной: «Все наши „ходынки“ хочу изобразить, все гекатомбы, принесенные нами в жертву истории за годы с конца 80-х и до 18-го».

«– Наденька!.. А Наденька! – звенел в палисаднике возбуждённый детский голосок. – Он у меня палку отыма-а-ет…– Надежда Митревна, в кладовую пожалуйте! – слышалось с заднего крыльца.– Наденька!.. Мы ждём чаю! – кричали с террасы.– Наденька-а… Он у меня палку отыма-а-ет…»

Незадолго до его опубликования в Государственной думе состоялось заседание отдельных комиссий, на котором обсуждался вопрос об упорядочении думской работы. В беседе с корреспондентом «Нового времени» председатель думы Хомяков, суммируя итоги заседания, заявил, что «надо работать…, надо определить план думской работы…, надо, чтобы все знали, как дума смотрит на всю совокупность предстоящей работы». В названии фельетона Воровского – ирония над этими словами. Содержание фельетона становится еще более понятным, если учесть сделанное Хомяковым в той же беседе признание, что очень часто на заседания выносятся мелкие вопросы, а дела, имеющие общегосударственное значение, «откладываются».

«Был у меня товарищ, – угаси, господи, пылкую душу его! Ибо зачем ей гореть там, у полярного круга, куда он уехал невольно?..Угаси, господи, душу его! Огонь её ничего не осветит там, кроме пустыни, не растают снега пустынь от огня души его, и не исчезнут от него чёрные тучи тоски одиночества, яко исчезает дым от лица огня!Был у меня товарищ, – молод он был в ту пору, когда погиб. Однажды он ехал ко мне в гости, но – он слишком любил прямые дороги, и вот, не заезжая ко мне, он прямо проехал туда, где живёт и теперь и откуда уже не воротится…»