Книги, похожие на «Антон Чехов, В овраге»

«– Скоро ли станция, ямщик?– Не скоро еще, до метели вряд ли доехать, – вишь, закýржавело как, сиверá идет.Да, видно, до метели не доехать. К вечеру становится все холоднее. Слышно, как снег под полозьями поскрипывает, зимний ветер – сиверá – гудит в темном бору, ветви елей протягиваются к узкой лесной дороге и угрюмо качаются в опускающемся сумраке раннего вечера…»

«Последний срок».Одно из сильнейших произведений Валентина Распутина. Произведение, в котором он раскрывает многие тайны и загадки истинно народной, деревенской русской души, столь непонятной и притягательной…Умирает старуха Анна.У ее постели собрались сын, дочери и зятья, внуки и знакомые. Они пьют и горюют – и вдруг ненадолго впадают в отчаянное, жутковатое веселье, и снова пьют, и плачут, и вспоминают, вспоминают – взахлеб, отчаянно…Память о матери превращается для каждого в память о себе, о собственном детстве и юности, о надеждах и мечтах, сбывшихся или разбитых в осколки. «Как жить теперь?» – вопрос, который задает себе каждый из присутствующих у смертного одра Анны. А о чем думает в последний свой час она сама?..Кроме того, в сборник включены повести и рассказы: «Деньги для Марии», «Уроки французского», «Василий и Василиса», «Наташа», «Что передать вороне?», «Век живи – век люби».

«Тетрадь лежит перед ним на косой доске столика-пюпитра; столик поставлен поверх одеяла, а ножки его врезаны в две дуги, как ноги игрушечного коня. С правого бока стола привешена на медной цепочке чернильница; покачиваясь, она бросает на одеяло тень, маленькую и тёмную, как мышь. В головах кровати, на высокой подставке, горит лампа, ровный свет тепло облил подушки за спиной старика, его жёлтое голое темя и большие уши, не закрытые узеньким венчиком седых волос. Когда старик поднимает голову – на страницы тетради ложится тёмное, круглое пятно, он гладит его пухлой ладонью отёкшей руки и, прислушиваясь к неровному биению усталого сердца, прищуренными глазами смотрит на белые изразцы печи в ногах кровати и на большой, во всю стену, шкаф, тесно набитый чёрными книгами…»

«Какая суматоха была у Елпидифора Перфильевича, исправника в Черноградском уезде …ской губернии. Уж именно суета суетствий! Господи твоя воля! Чистят, моют, двор метут, крыльцо скоблят, ну, всякая суета да и только! Да как и не суетиться: ведь Елпидифор Перфильевич сегодня именинник! Шутка! Сам Елпидифор Перфильевич именинник, слышите ли? Сам исправник, не то чтобы теща его Матрена Елистратовна…»