Книги, похожие на «Василий Ян, В орлином гнезде «Старца горы»»

«– Stazione Pompei…Не успели мы выйти из вагона, как были окружены целой толпой «гидов», галдящих на итало-французском жаргоне, размахивающих руками, горячо что-то доказывающих нам. Белки и зубы сверкают на коричневых лицах, глаза горят, мелькают руки и шапки… Точно неожиданно мы попали в толпу злейших врагов, угрожающие крики которых каждое мгновение могут перейти в рукопашную…»

«Не для бесед и ликований,Не для кровавых совещаний,Не для расспросов кунака,Не для разбойничей потехиТак рано съехались адехиНа двор Гасуба старика.В нежданой встрече сын ГасубаРукой завистника убитВблизи развалин Татартуба…»

«Давно тому назад, в городе Тифлизе, жил один богатый турок; много аллах дал ему золота, но дороже золота была ему единственная дочь Магуль-Мегери; хороши звезды на небеси, но за звездами живут ангелы, и они еще лучше, так и Магуль-Мегери была лучше всех девушек Тифлиза. Был также в Тифлизе бедный Ашик-Кериб; пророк не дал ему ничего, кроме высокого сердца и дара песен; играя на саазе (балалайка турецкая) и прославляя древних витязей Туркестана, ходил он по свадьбам увеселять богатых и счастливых; на одной свадьбе он увидал Магуль-Мегери, и они полюбили друг друга. Мало было надежды у бедного Ашик-Кериба получить ее руку – и он стал грустен, как зимнее небо…»

Повесть «Турецкий суд» относится к так называемым «восточным повестям», где под условным «восточным» колоритом скрывается едкая сатира на беззаконие и корыстолюбие духовенства. Нарежный не стремился здесь изобразить обычаи и правы Востока, Сатирическое начало сочетается в ней с нравственно-дидактическим, показать добродетельность и неподкупность «турецкого» правосудия. В повести отчетливо сказались просветительские взгляды Нарежного.

Персонажи повести Л. Чарской «Газават» – молодой русский офицер, его друг – сын вождя восставших горцев, привязавшийся к России и полюбивший русских, юная страдалица, попавшая в плен к горцам, свирепый и жестокий воин-мюрид, добрая сострадательная чеченка и многие другие – это большей частью лица исторические. Все они группируются вокруг знаменитого вождя кавказских мюридов Шамиля – предводителя в многолетней борьбе горцев за веру и свободу.