Книги, похожие на «Федор Достоевский, Униженные и оскорбленные»

Петр Николаевич Полевой (1839–1902) – писатель и историк, сын Николая Алексеевича Полевого. Закончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, где в дальнейшем преподавал; затем был доцентом в Новороссийском университете, наконец профессором Варшавского университета. В 1871 г. Полевой переселился в Санкт-Петербург, где занялся литературной деятельностью. В журналах публиковал много критических статей по истории русской литературы. В 1880-х гг. Полевой издавал «Живописное обозрение». Большой успех имели его «История русской литературы в очерках и биографиях» и «Учебная русская хрестоматия»; из беллетристики – многократно переизданные «Исторические рассказы и повести», а также романы «Государев кречотник», «Братья-соперники», «Корень зла», «Избранник Божий», «Под неотразимой десницей» и другие.Главные герои романа «Братья-соперники», публикуемого в этом томе, – двоюродные братья Голицыны, князья Борис и Василий, игравшие видную роль в государственной жизни России, но принадлежавшие к разным партиям: Борис Алексеевич – к партии Нарышкиных, выдвинувшей на трон Петра I, Василий Васильевич – к партии Милославских, поддерживавших царевну-правительницу Софью и ее брата Иоанна.

Зинаида Гиппиус (1869—1945) – поэтесса и идеолог русского символизма, жена Дмитрия Мережковского. Долгое время произведения писательницы не печатались в России – она покинула родину в годы Гражданской войны.Из густого петербургского тумана «декадентская мадонна» соткала свой мистико-социальный роман о прекрасном Юруле – аристократе, который живет ради себя и удовольствий. Обаятельный герой отлично умеет «играть в любовь» и подстраивать мораль под собственную выгоду. Пока демоны революции только набирают силу, а роскошные гостиные жадно впитывают шепот своих нервных постояльцев, у него есть еще немного времени, чтобы тоже осознать себя «чертовой куклой» в чьих-то руках…

«Он спит?– Странно, с полчаса тому назад он говорил со мной и пошел в кабинет, чтобы принести мне и показать отделанный в рамку портрет на кости, который я ему подарила…– Значит, он пошел и заснул… Впрочем, это отчасти хорошо. Он сегодня снова утром страдал припадками мигрени… На него было жалко смотреть, и когда мне сказали, что ты приехала, я порадовалась за него, я подумала, что это развлечет его и успокоит его страдания…»

«Густой туман поднимался сплошной стеной над таинственным Рюгеном, островом, где полновластно царил страшный Святовит – требовавшее постоянно крови, битв, разорения божество прибалтийских славян.Святовит, «истукан» и «царил». Пусть сопоставление этих двух слов не кажется странным. Именно «царствованием», в полном значении этого слова, можно назвать культ грозного божества. Кроткие венды, жившие на Рюгене, были порабощены жрецами Святовита, действовавшими не иначе, как во имя его, и требовавшими от населения и кровавых жертв, и воинов в ряды своих дружин, всегда готовых по первому их знаку кинуться на непокорных. С течением времени добровольная покорность этому вошла в привычку, в Святовите рюгенцы стали видеть грозного защитника от внешних врагов, главным образом – удалых викингов, бороздивших по всем направлениям Варяжское море; жрецы поддерживали эту уверенность, и идол стал как бы земным царем рюгенцев, будто он был одухотворением земной жизни и в самом деле обладал каким-то таинственным могуществом.Итак, Святовит «царил» полновластно в Рюгене…»