Книги, похожие на «Николай Животов, Убийца»

Ник Картер – уникальный персонаж детективного жанра, непревзойденный по количеству произведений, в которых он действует, и по числу его создателей. Благодаря массовости тиражей и ценовой доступности серия рассказов о Нике Картере сыграла огромную роль в популяризации жанра. В то же время Ник Картер является коллективным псевдонимом множества авторов небольших рассказов в развлекательных периодических изданиях.Впервые Ник Картер появился в рассказе «Таинственное преступление на площади Мэдисон» 18 сентября 1886 г. в еженедельнике «New York Weekly». Рассказ был написан Джоном Расселом Корнуеллом (1848–1924), а сама идея принадлежала Орманду Смиту, главе издательского концерна Street&Smith. Корнуелл написал еще два рассказа о Картере, после чего работа была продолжена другими авторами. Наиболее известным из них был Фредерик ван Ренселаер Дей (1861–1922), написавший несколько сотен рассказов о Нике Картере.В итоге был создан образ совершенного положительного героя, непримиримого борца с преступным миром – умного, сильного, привлекательного. Ник Картер стал любимцем миллионов читателей не только в США, но и во всем мире.

«С глубоким смирением вступил Залетаев в залу дворянского собрания. Он даже оробел, съежился и отчасти поглупел, очутившись в первый раз на своем веку в таком знатном и благополучном месте. Бросив вокруг себя торопливый взгляд, он не мог открыть ни одного темного уголка, в котором прилично бы ему было поместить интересные особенности своей фигуры; синий фрак с беспощадно сияющими пуговицами, черные перчатки, восстановленные с большим искусством, шляпенку весьма преклонных лет и прочие предметы, бесспорно имеющие неоценимое достоинство в археологическом отношении…»

«Владимир Николаевич Бежецкий проснулся, против своего обыкновения, очень рано и притом в самом мрачном расположении духа. Быстро вскочив с постели, он накинул свой шелковый китайский халат и вышел в кабинет, роскошно отделанный в восточном вкусе.Подошедши к одному из окон, он даже раздвинул тяжелые занавески. Так, показалось ему, мало давали света громадные окна кабинета, выходившие на одну из лучших улиц Петербурга. Раннее серое декабрьское утро на самом деле не приветливо и мрачно смотрелось в комнату и тускло освещало огромный письменный стол, заваленный массою книг, бумаг и тетрадей, большой турецкий диван, покрытый шалями, и всю остальную, манящую к покою, к кайфу обстановку кабинета…»