Книги, похожие на «Татьяна Хамаганова, У сердца нет морщин»

В сборник вошли рассказы из цикла «Архивы судеб» и мистические истории из цикла «Тени бессознательного». Это истории из недавнего прошлого и настоящего, истории прежде всего о людях, о психологии человеческих взаимоотношений, романтические и не очень, грустные и веселые, таинственные и даже детективные. До последней минуты они будут держать читателя в напряжении и удивят неожиданным финалом. А также две повести о любви и неожиданных поворотах судьбы.

«– Как это – «стриги»? – испугался Лёва. – Я же здесь всего третий день. Я же еще теорию не освоил!– А чего тут осваивать? – деловито поинтересовалась наставница, коренастая дама средних лет с короткими черными волосами, переходящими на концах в красные. – Теория – это одно, а практика – совсем другое. Стриги, давай.«Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет», – засмеялся Мефистофель голосом Гаврилыча.Лёва, находясь в полуобморочном состоянии, позволил подвести себя к креслу, где, томясь от скуки, меланхолично жевал резинку худосочный клиент неопределенного возраста. Ему могло быть лет восемнадцать, а могло и все двадцать пять.Трясущимися руками Лёва закрепил воротничок на куриной шее своей жертвы и замер.– Молодой человек, мы стоять будем или работать? – сурово спросила наставница.– Работать, – с трудом выдавил из себя Лёва.– Надюсик, подойди к нам, пожалуйста, – позвали из дальнего угла салона.– Момент, – отозвалась наставница и отчалила.Лёва затравленно посмотрел ей вслед, а потом перевел взгляд на отражение клиента в зеркале прямо перед собой.– Все в танк. Начинаем взлет, – сказал клиент.«О, Господи!» – подумал Лёва»

«Анна стояла перед витриной фотоателье, зажав ладонью рот: там, за стеклом, как в зеркале, отражалась она сама, какой была двадцать лет назад. В этот город, где в далёкой юности у нее случилась первая и единственная, сумасшедшая любовь, она приехала навестить сына, отбывавшего срочную службу в здешней воинской части. А ноги сами привели к зданию с выставленной на всеобщее обозрение выцветшей фотографией, что могло означать только одно: все эти годы здесь надеялись и ждали её возвращения…»