Книги, похожие на «Александр Шапиро, У истины в долгу»

В романах «Замыслил я побег…» и «Грибной царь» и повести «Возвращение блудного мужа» Юрий Поляков так подробно разбирает затейливый механизм, который принято называть многозначным словом «семья», будто пытается сообщить нам некую тайну, которая одним поможет семью спасти, а другим – вообще уберечься от брака.Вслед за автором и вместе с ним мы вновь и вновь переживаем драмы и трагедии, которые выпали на долю его героев. Ну и, конечно, смеемся. Над наивностью и ограниченностью; над себялюбием и воздушными замками; над тем, что нам особенно дорого, – над самими собой.В своеобразном «семейном цикле» от Юрия Полякова, как водится, присутствуют все характерные для его прозы качества: захватывающий сюжет, искрометный юмор и эротическая дерзость.

Сборник «Треугольная жизнь» – четвертый том собрания сочинений Юрия Полякова. В книгу, помимо увлекательного эссе о тайнах писательского ремесла, вошел знаменитый роман «Замыслил я побег…», давно ставший классикой и признанный лучшим семейным романом оте­чественной словесности последних десятилетий. Это не просто взгляд на мир из супружеской постели, это блестяще написанная, глубокая, порой ироничная сага о тех «тонких, властительных связях», которые соединяют тела и души людей даже тогда, когда им кажется, что любовь остыла. Прочитанный вовремя роман «Замыслил я побег…» спас от распада уже не одну семью…

Татьяна — русская по происхождению, немка по паспорту и дирижер хора по образованию, задерживается полицией в европейском аэропорту по подозрению в неуплате налогов на огромную сумму, а ведь за минуту до этого ей казалось, что жизнь удалась. Последующие события заставят её задуматься: В чём счастье? Кто ты по жизни? Зачем пришла в этот мир? А позже придет и ответ: творить и быть счастливой!

Все книги из разряда невыдуманной литературы (non-fiction) дают либо знания, либо умения – чему-нибудь учат. Кроме этой. Эта книга не учит ничему. Но зато она дарит эмоции! Ибо содержит истории из жизни «малого предпринимателя», коим довелось стать автору книги в девяностые годы прошлого века. В те самые «лихие девяностые». Или, может быть, – в смешные девяностые?Содержит нецензурную брань.