Книги, похожие на «Виссарион Белинский, Тысяча и одна ночь, арабские сказки»

«„Кто, будучи в Женевской республике, не почтет за приятную должность быть в Фернее, где жил славнейший из писателей нашего века?“В этих словах Русского Путешественника поразило меня слово Теперь сказали бы мы или Конечно, лестно самолюбию каждого писателя отыскать неправильное выражение в Карамзине, как всякому астроному отыскать пятнышко в солнце. Это доказывает, что глаза хороши и телескоп хорош. Но полно пятнышко-ли это? С Карамзиным надобно быть осторожным, он слова употреблял не наугад. Может-быть, выражение Карамзина и правильно, и в духе языка нашего. и имеют не одно значение. „Отпусти нам долги наши!“ Тут не заменишь слово словом равно как и в смысле не лежащего на должнике. Слово было бы ближе к делу. Теперь выражение приняло исключительно официальное и служебное назначение…»

«Соименницы героини романа сего должны радоваться появлению оного. Автор не побоялся пословицы, и с первого взгляда на книгу удостоверяешься, что пословицы, сия так называемая «мудрость народов», не всегда же безошибочны: у нас на глазах карманная Что ни говорите, а есть смелость и благородство в подобном подвиге. Часто участь и не книги зависит от поговорки, кстати или, лучше сказать, не кстати примененной. Сколько людей жертвы шуточного прозвища, данного в детстве товарищами или в обществе шалунов: подите, после говорите, что такой-то умный человек, хороший гражданин, добродетельный помещик; все это остается в стороне, а при лице его неизгладимо остается случайное эпиграмматическое прилагательное…»

«Говоря о филологических преобразованиях, сделанных Ломоносовым, мы прославляем его преимущественно за то, что он отделил собственно русский язык от церковнославянского, употреблявшегося в литературе до его времени; не подлежит, однако ж, никакому сомнению, что эта мысль родилась первоначально в голове Тредьяковского. Проживая за границей, он перевел, между прочим, так называющую «Езду в остров Любви». Вот что говорит он в предисловии к этому переводу…»