Книги, похожие на «Геннадий Иевлев, Тургер»

Данный сборник является дебютной книгой молодого автора – Оксаны Плужниковой (литературный псевдоним). Автор посвящает его читателями, в основном в возрасте от 16 до 30 лет, любящим умную, но при этом романтическую фантастику, нацеленную в будущее, фантастику, которая работает не только (и, возможно, не столько) с научно-техническими аспектами, неразрывно связанными с этим жанром, но, прежде всего, с человеком – его душой, сердцем и всеми переживаниями разума.Заглавная повесть – наверное, даже не столько «фантастика», сколько драматический женский минироман о трагических перипетиях любви в мире недалёкого будущего.Постапокалипсис – типичная социальная фантастика, – вещь, имеющая потенциал быть развитой из небольшой повести в серьёзный роман.Рассказ в этом небольшом тексте заложен громадный философский смысл размышлений о рождении, взрослении и старении цивилизаций, о неизбежном для разумного существа, одновременно сладостном и горьком процессе приобретения Великого Знания.Рассказ вполне мог бы стать основой для увлекательной космической робинзонады, а – для настоящей «звёздной оперы».При этом автор демонстрирует и явное умение создавать именно короткие, но ёмкие и точные зарисовки – примеры тому философская притча «Сказка о запертом ящике» или грустная «Сказка о Земле».

После катастрофы колониального транспорта «Прометей» на планете Пандора прошло немало лет. Потомки землян вынуждены выживать в ежедневных схватках с одичавшими сервами и беспощадными, как упыри, полукровками. На обломках гигантского космического корабля вырастают «заросли» темпоралов – энергетические артефакты древней цивилизации армахонтов. Прорваться сквозь них – нелегкая задача. Егору Бестужеву и его напарнику репликанту Грею она вполне по плечу. Опытных вояк не собьешь с толку красотами пандорианской ночи, которая лишь выглядит тихой и безопасной…

Этот запах. Манящий и тревожный, знакомый и пугающий. Она встревожена, очень встревожена. Она зовёт. Бегу. По стенам, по потолку, по тонкой ароматной струйке, разлитой в воздухе специально для меня. Мои ноги выстукивают дробную мелодию по полу. Я очень спешу.