Впишите название книги, которая вам понравилась,
и выберите наиболее похожую на нее.
Книги, похожие на «Олег Сергеевич Джурко, Триптих дурака. Афеметамегафоризмы»
Любовь болтлива, а мне недосуг разбираться, кто из нас прав, а кому бы лучше и помолчать вместо того чтобы пенять - все одна, да одна… хорошо бы подружку, уходя, как попугая, - на цепочку да в клетку пусть телевизору жалуется на меня, так жалко…
Уж такими мы уродились, одного корня с мартышками. Живем бок о бок смотрим друг на друга, подсматриваем, доносим и оказываемся все на одно лицо. Кому-то даже нравится, а кому-то оскорбительно. Однажды жену на базаре приворожил сережками цыган. Не оторвешь. Дай-ка, думаю, пивка хвачу бочкового. Рижское оказалось пенливее Останкинского, Праздрой крепче Ярославского. Воспарила душа – на тринадцатой кружке спохватился, - цыган сидит, жмурится, жены нет. Нашел у галантереи. И понесла - где пропадал, пьячуга. Весь базар обежала, нету, - увели мужика. Все на одно лицо – не бритые и цыгарка в зубах, поди сообрази, который из них свой. С того дня стал мужик бриться, курить бросил, завел штаны клетчатые, каких ни у кого нет. Заместо кепки – шляпа. Свое личное лицо завел для жены. И с той поры все мужики в клетчатых штанах, небритые и в кепках с цыгаркой. Мой дурачок один в шляпе на базар ходит, такой не потеряется.
Доверчивость. Ее выслеживают в наших глазах, не обращая внимания на душу, выслеживает и первый встречный, и друг, и недруг, а женщины просто тают, наблюдая, как доверчивость предлагает сердце в заклад любви, как аферизм раскрывает душу, и доверчивость может дух перевести перед тем как броситься любви под ноги…
Пришел поп Федор со службы, чухается. Ну мать попадья, вот и я, похоже, сподобился. Запели на клиросе певчие "Иже Херувимы", чую по спине что-то скребется и скребется. А глянь-ка, матушка попадья, не показалось бы мне что худое. Снял рясу поп, глянула попадья - ахнула: а то, батюшка, ангельские крылья у тебя прорезаются, сподобился отче, с ангельского чина вобожествление-то и начинается. Довольно потрудился, и тебя, батюшка, на небеси взалкали. Не всякому архиерею такая благодать почудится.
Понравилось, что мы предложили?