Книги, похожие на «Николай Гарин-Михайловский, Тринадцатилетний муж»

«– Старый Лис услыхал, как Кролик проучил Братца Волка, и подумал:„Как бы и мне не попасть в беду. Оставлю-ка лучше его в покое“.Они встречались частенько, и много-много раз Братец Лис мог схватить Кролика. Но всякий раз, как выпадет такой удобный случай, ему на ум приходил Волк, и он оставлял Братца Кролика в покое…»

«В расчетах выходила невязка, надо было проверить два-три угла. Землемер пошел в поле – последний раз.На парах – полынь осыпалась сухой, желтой пылью. Веял ветер, пел ветер весь день – и душно было еще пуще от ветра. Еле тащил себя землемер на чудных своих мушиных ножках, ботинки дамские – французские каблуки спотыкались о колочь. Угрюмо с вешками шли каликинские мужики, и только Митрий, маляр, не замолкал ни на минуту: все о том же, насчет управляющего Лизаветы Петровны…»

«Дом Седдху у Таксалийских ворот двухэтажный, с четырьмя резными окнами из старого бурого дерева и с плоской кровлей. Его можно узнать по пяти красным отпечаткам руки, расположенным в виде пятёрки бубён на выбеленном известью промежутке между верхними окнами. Бхагван Дасс, лавочник, и человек, говоривший, что зарабатывает свой хлеб резьбой печатей, жили на нижнем этаже с целой оравой женщин, слуг, знакомых и жильцов, снимавших отдельные комнаты…»

Мальчик Егор мечтает о новой игровой приставке, благодаря которой с ним будут дружить все его сверстники. А чтобы мечта поскорее исполнилась, он отправляется на станцию, раздавать промо-листовки в костюме снеговика. Там, в метро, он знакомиться со своими новыми друзьями – скрипачкой Викой и мальчиком Матвеем, а также спасает от дворовых хулиганов щенка по кличке Дружок, теряя при этом все собственноручно заработанные средства. Позже ему предстоит сделать непростой выбор – загадать исполнение собственных желаний или помочь новым друзьям обрести то, что не купишь ни за какие деньги мира. А помогут мальчику в этом волшебные жетоны счастья, подаренные ему одним таинственным незнакомцем.

«Додды умерли. Уже двадцать лет покоились они под поросшими зеленою муравою могилами кладбища Киттери. Городские жители не раз еще поминали их добрым словом. Хозяин пивной, где Давид имел обыкновение выкуривать трубку табаку, постоянно сожалел о нем, а мистрисс Китти, горничная мистрисс Додд, – к её красивой фигуре так шли платья её госпожи, – была положительно безутешна. Господа Гардин были в Америке. Рэби страдал аристократическою болезнью – подагрою; мистрисс Рэби была очень религиозна. Одним словом, мы сказали…»