Книги, похожие на «Антон Чехов, Три года»

В книге представлено наиболее полное собрание повестей и рассказов Ивана Тургенева: о лишнем человеке, о любви, а также «Записки охотника» с иллюстрациями. Достоверность изображения сельского быта «Записок охотника» тонко высвечивает художественное богатство прозы мастера. Удивительно яркие и объемные характеры русских людей словно вырастают из родной природы. Книга издана к 200-летию со дня рождения Ивана Тургенева.

Кнут Гамсун – признанный классик норвежской литературы, лауреат Нобелевской премии 1920 года. Мировую известность Гамсуну принес роман «Голод» (1890), поразивший читателей новаторским стилем и смелостью изложения. Роман «Мистерии» был создан после «Голода» и, по задумке писателя, должен был совершить переворот в норвежской литературе. Сюжет его весьма характерен для прозы Гамсуна: в небольшой городок со старинным мещанским укладом прибывает необыкновенный молодой человек, чье отношение к жизни и любви весьма далеко от общепринятой морали…«Мистерии» имели колоссальный успех и оказали влияние на многих писателей ХХ века, в числе которых был Генри Миллер, написавший: «На свете мало книг, к которым я могу постоянно возвращаться, и одна из них – гамсуновские „Мистерии“…» На русский язык роман был переведен Лилианной Лунгиной.

«Собираясь войти в гостиную, Дружинин вытирал платком запотевшие стекла пенсне.За малиновой бархатной портьерой послышалось твердое, уверенное, хорошо знакомое ему постукивание каблуков. Щеголеватой походкой нестареющего сорокапятилетнего мужчины Башкирцев шел через переднюю с какими-то чертежами и планами…»

«По широким, мертвым линиям Васильевского острова гулял ветер. Керосиновые лампочки в фонарях мигали и совершенно не светили. При мерцании поздней мартовской зари можно было рассмотреть обледенелые куски серого снега посередине улиц и мокрые, узкие тротуары. В домах, несмотря на ранний час, окна чернели неосвещенные. И дома здесь были ветхие деревянные, большею частью серые, с мезонинами. Только у самого Малого проспекта возвышался громадный пятиэтажный дом, который, среди плоских строений вокруг, казался еще выше – и удивительно было, кому это вздумалось выстроить его на такой дальней линии…»