Книги, похожие на «Орлов А. В., Три блатных аккорда. Сборник стихов о воле и неволе»

Открывается эта книга повествованием о подвиге Героя России А. Прохоренко, вызвавшего огонь на себя и унесшего с собой жизни нескольких десятков террористов под сирийской Пальмирой. Далее описан подвиг Героя России Р. Филипова, который со словами «Это вам за пацанов» произвел самоподрыв, предпочтя плену смерть. Поэма «Ответное письмо» посвящена подвигу зороастрийца Муканны, не пожелавшего сдаться в плен арабам и сжегшего себя в костре. Не оставит вас равнодушными и «Разговор с Марией Шараповой».

Что общего у стишков, которые вошли в эту книжку? Не только и не столько небольшой размер - в основном они укладываются в 8-12 строк, но некоторые из них в несколько раз длиннее. Изначально не все эти рифмованные слова являлись электронными посланиями, хотя большая их часть соответствует названию сборника и имеет конкретных адресатов, а многие из сообщений предназначались одному человеку. Тогда что объединяет эти разнородные вещицы? Наверно, степень откровенности, возможная лишь в разговоре с близкими людьми. Это касается и философских размышлений о мире и о жизни. Я адресовала их себе, а у меня с собою достаточно доверительные отношения.

Романтик, может быть, иль бард Прочтет вдруг строки эти… Кто знает, что такое фарт И дней суровых плети. Не пряча в мыслях смех и боль, Ритм строк на память ляжет. Вольется, может, в чью-то роль И о себе расскажет.

В сборник попали одни из самых ранних и из-за того редких произведений автора, самые старые датируются серединой девяностых годов прошлого века. Это стихи о приключениях, о жизни, о друзьях… и, конечно же, о любви – юношеской, первой и яркой.

В этой книжке собраны стихи, которые я писала на протяжении всей жизни в те моменты, когда хотелось передать на бумаге впечатления, картинки жизни или состояния души наиболее точными словами и ритмами. Стихи лежали в столе, иногда их читали родные или друзья, для которых и издается эта книжечка. Но, может быть, она найдет и своего незнакомого пока читателя, которому вдруг откроется в ней что-то созвучное его душе.