Книги, похожие на «Юрий Буйда, Третье сердце»

«Яотего своё прозвище на слух узнавал, но не интересовался его значением по-французски. В этот день он оделся как обычно, городским сумасшедшим…» Этот 20/20 год тревожно круглых коронавирусных цифр знаменателен для автора ещё и персональным цифровым совпадением: 36/36! Он неожиданно обнаружил, что неспокойная история его бренного существования разделилась ровно пополам, на «до» и «после» между Москвой и Парижем! Книга об этом!

Почему я пишу? Белый лист бумаги вызывает страх у других. Мой пританцовывает в воздухе, замирает, меняет траекторию, приглашает пуститься в пляс, кружится, показывает яркие сюжеты и намекает: «Расскажи другим». Ручка порхает, образы толкаются, ворчат, переходят на ругань. Потеешь, счет часам исчезает, захлебываешься. Буквы складываются в слова, слова бегут впереди букв, а история закончилась, и уже начинается другая. Вы скажете: «Торопыга». Да! Вот почему я пишу.

Главный герой Макс Меер имел одно достоинство — любить женщин, и один недостаток — любить женщин ревнивых мужчин. С одним из таких Мавров он столкнётся в бою и, одержав победу, спрячется от наказания в старом доме вместе со своим трофеем — студенткой Анной Заугер. Не успев вкусить совместной жизни, они оказываются в плену у человека, именуемого Совестью, который жаждет ответа на вопрос: «Почему ты спал с моей женой?». Удастся ли им сбежать? Узнает ли Анна правду о своём мужчине? Книга содержит нецензурную брань.

Простое поручение старшине отряда гвардейцев послужило началом крайне запутанной истории. Полной коварных интриг и весьма опасных приключений. Кровавых преступлений и благородной храбрости, низкого предательства, алчности, зависти и чистой искренней любви. Окончательно смешав судьбы знатных сеньоров и обитателей грязных трущоб славного Лиможа.

Все это они вывезут вместе с баулами, клеенчатыми сумками, книжками, фотокарточками, чугунными сковородками, шубами, железными и золотыми коронками. Вместе с пресловутой смекалкой, посредственным знанием иностранных языков, чувством превосходства, комплексом неполноценности. Меланхолию, протяжную, продольную, бездонную. Миндалевидную, женственную, с цыганским надрывом, с семитской скорбью, вечной укоризной. Меланхолию, за которую им простят все.