Книги, похожие на «Андрей Бычков, Тот же и другой»

Это повесть о любви, страсти и, конечно, о ревности — как это и заявлено в заголовке. Молодой парень из небогатой семьи почти ежедневно видит в своем дворе молодую, хорошо одетую и красивую женщину, недавно туда переехавшую, втайне мечтая с нею познакомиться. И если бы не случай, он так бы и не смог преодолеть свою нерешительность, но — случайные встречи не всегда имеют счастливое продолжение.

Представляем русскоязычному читателю удивительно светлый роман сербской писательницы Даницы Маркович. В палате белградского роддома несколько рожениц, медсестер и врачей встречают новое тысячелетие. За стенами роддома тяжелое для Сербии время, оно звучит в разговорах персонажей и прорывается сквозь стены больницы. Но, как говорит Даница: «Вопреки всему дети все-таки рождаются». Ее героини понимают, что их задача — подарить новую жизнь, даже когда их собственную жизнь предали.

«1надцать» – одиннадцать новых рассказов Андроника Романова, собранные под одной обложкой, объединенные темой одиночества. Часть рассказов опубликована в журналах «Новый Мир», «Сибирские огни», «Новый Свет», «Text.express», в сборниках прозы издательств «Эксмо», «Рипол», «Русский текст». «Нигма» и «Необратимость» стали финалистами литературных премий – «Премия Русского Гулливера» и «Нонконформизм».Андроник Романов – прозаик, поэт, драматург. Автор трех книг и многочисленных журнальных публикаций. Произведения переведены на английский, французский, арабский языки.

Вчерашняя гимназистка, воздушная барышня, воспитанная на стихах Пушкина, превращается в любящую женщину и самоотверженную мать. Для её маленькой семейной жизни большие исторические потрясения начала XX века – простые будни, когда смерть – обычное явление; когда привычен страх, что ты вынешь из конверта письмо от того, кого уже нет. И невозможно уберечься от страданий. Но они не только пригибают к земле, но и направляют ввысь.«Барышня» – первый роман семейной саги, задуманной автором в трёх книгах.

«У Ильи был дом, где все друг друга очень любили, но никто никого не уважал.Так уж повелось с незапамятных лет. Натуры у домашних были широкие и шумливые, а площадь квартиры тесноватая – две комнатушки и кухонька, так что развернуться вширь и не наступить на чье-то самолюбие было мудрено.Давным-давно одна такая натура не выдержала, ей показалось, что остальные занимают места больше, чем положено, и с тех пор мать Ильи каждый месяц получала по почте переводы. Даже сейчас, когда самому Илье уже за тридцать или, как иногда в сердцах говорит мать, – под сорок, нет-нет да мелькал в почтовом ящике корешок перевода…»