Книги, похожие на «Роман Воликов, Тиара скифского царя»

Роман-приключение, на стыке направлений: мистический реализм и фантастика. Молодой учитель приезжает в глухую русскую провинцию начала 20-ого века. В перспективе — унылая жизнь преподавателя в реальном училище. Однако он втянут в водоворот уголовного расследования, политической игры накануне первой русской революции, становится свидетелем и участником кровавой мистической драмы, которая переворачивает его представления о добре и зле, о возможностях человека и животного.

Действие рассказа «Девочки играли в апокалипсис», давшего название сборнику, на первый взгляд, незамысловато. Но сквозь него проглядывает тревога. Что будет с этим мирком, с этой каплей мирного вечера, стеснённого со всех сторон темнотой и снегом, завтра, послезавтра? Девочки, играющие в апокалипсис, а не мальчики – в войну, как это было ещё недавно, предстают перед глазами читателя. Градус напряжённости изменился, в каждом рассказе сквозит скрытое, не названное, избегающее быть названным.• «Девочки играли в апокалипсис. Они только успели убедить своих игрушечных зверушек слушаться, как в дверь постучали. Звонок не работал. Девочки, Нина и Вероника, вздрогнули и быстро юркнули за ширму – они её сделали из пушистого пледа, завесив им большой письменный стол и сверху придавив тяжёлыми томами книг по искусству».• «Мама, мне страшно», – написала эсэмэску Нина. Вероника, соседская девочка, была старше её на два года, училась в третьем классе. Она горделиво молчала, вздёрнув подбородок и вперив глаза в плед, как в экран монитора».

Отличная пьеса в традиции Ануя-Сартра, яркая, остроумная, глубокая. Это история о том, что чудище всегда обитает внутри героя, что невозможно повзрослеть, договорившись с экзаменатором, что жертва никогда не бывает принесена понарошку. И о том, как культура личности и народа становятся куда худшим злом, нежели искренность одиночки. Недостаток у пьесы один — она для умных. Но это с лихвой искупается легким слогом, изяществом диалогов и роскошеством сюжета. Александр Мелихов

Добро — благо для всех, зло — блага для одного. «А вот сделка с совестью не получалась — нечего оправдываться помутнением рассудка, азартом, наивностью и соблазном. Как только ты хочешь получить что-либо просто так, без труда, без преодоления, то эта мысль уже разлагает твою духовную основу».