Книги, похожие на «Олег Джурко, Терновый Венец Любви»

Дело не в верности Любви, дело в постоянстве Верности, чувствуешь себя конвоиром ее счастья в райские кущи, где уже не представится случай устроить привал под кусточком с юношескими безобразиями перед тем как сдать смерти ее обожаемые останки.

Полюбишь - обретешь икону-душечку, с душечкой в сердце и помолиться на душечку успеешь, и на работу не проспишь, а был бы холостым, красивым да ранним, девки воще спать бы не дали, да и работать было бы некогда, не любви искал бы, а приработок на дачных грядках у душечки.

Цивилизация – тяжба сволоты в золотых венцах, коронах, чалмах, с нерожденными богами Греции, Персии, лохами в коммерции с живым товаром, в том числе свободными духом философами, наравне с шерстью баранов, тяжба за власть над рабами, рожденными судьбой. Даже на фокус коммерции, - из двух бумажных долларов сделать три золотых, - царственных мозгов не хватало. И началась тяжба с богами рожденными властью,чиновной сволоты, искушенной в коммерции с золотом интеллекта Земели, способом кесарева сечения народовластия в корыте партийных съездов. С богами пресмыкающимися перед интеллектуалитетом олигархата. Путь рожденных самодержавной властью Генерал-богов, прет по душам сонных избирателей, загипнотизированных мантрой власти-«лишь бы не было войны», расчищая путь к мировому господству олигархата. Настает очередь обожествленных Гумункулусов власти с гаремом-офисом на небесах. Церквам всех толков Гомункулусы дадут копию Машутки-славянам, татарам - копию Гюльчатай, японцам Куроно Дзюичиро-сан.

Душа истосковалась по искренности. Искренности взгляда, мысли, мечты и желания, а пуще всего прочего - по искренности изолгавшегося общества, которому потомок Богов человек - комок грязи из лужи, где вместе со свиньями барахтается этот последыш апполонов и зевсов, афродит и девяти муз, между пирами повелевавших стихиями природы, созидая горы, океаны луга, ромашки, березы в лесах, гимны и легенды, чудеса, соразмерные могуществу мифов о душе, сотворившей из животного человека, прислугу общества, взнузданного прожорливой властью, поворачивающей эволюцию Земели вспять ...

Скучая в облаках, нерожденные боги Элизиума развлекались, пугая дикарей экзотическими причудами. То приснится аргонавтам баран со сверкающим золотым руном. То кривоногий Фавн из скотского рода пастухов, потомок цепкохвостых обезьян бурых капуцинов, стырил в деревушке отару черных овец, прихватил заодно зазевавшуюся на свое отражение в зеркале кастальского ручья первую деревенскую красотку Леду с поцарапанными ногами в мозолях, увлек ее в пещеру Олимпа, а богово право первой ночи похотливого Зевса не уважил. Бог богов загрохотал, засверкал молниями, приперся среди ночи, хватил Фавна за бороду – ты что же это, урод, обычаев прадедов богов не блюдешь - и Фавна по рогам! "Хошь, красотка, быть царицей всех царей? Хошь, царство твое покажу? - Обернулся Зевс белым лебедем. - И тебя лебедкой сделаю, ух, полетаем". Но, но, Зевс, девица я, не лапай. Знаю я вас нерожденных-то нехристей, силой возьмешь и упорхаешь… А на земле-то как жить-то буду я, порченая, среди людей…"