Книги, похожие на «Д. С. Мережковский, Тайна Трех. Египет и Вавилон»

Кто стал на земле первым кумиром? Кто научил людей есть мясо с хлебом? Зачем египетская царица Нефертити побрила свою голову? Что такое наша культура? Кто на земле был первым миллионером? Как Иисус Христос относился к демократии? На большинство из таких вопросов академики не ответят. Им это даже обсуждать такое не рекомендовано. А мне можно — ни званий, ни должностей не скопил — оков нет. Эта книга для тех, кто не боится поумнеть. Хотя большого счастья, если верить Грибоедову, это не принесет.

«…В 1884 году я написал книгу под заглавием: «В чем моя вера?» В книге этой я действительно изложил то, во что я верю.Излагая свою веру в учение Христа, я не мог не высказать и того, почему я не верю и считаю заблуждением ту церковную веру, которая обыкновенно называется христианством.В числе многих отступлений этого учения Христа я указывал на главное отступление, именно – на непризнание заповеди непротивления злу насилием, очевиднее других отступлений указывающее на извращение церковным учением учения Христа…»

«Слово свободно. Но в несвободе, запрещенное, оно не переходит в «свободу слова».Обращенная к человечеству на рубеже XIX–XX веков религиозная проповедь Толстого, в несвободе – при единовластном царстве православной церкви и самодержавного государства – почти не была услышана: «Людей, разделяющих мои взгляды, едва ли есть сотня».Толстой, как и религиозный мыслитель, проповедник христианского учения, был беспощадно гоним. Получал угрозы убийства и однажды, по почте, веревку – чтобы убил себя сам. В разные годы гонение испытали самые близкие помощники и единомышленники Толстого (личный секретарь Николай Николаевич Гусев был уведен из Яснополянского дома, посажен в тюрьму и затем сослан в Чердыньский уезд, Владимир Григорьевич Чертков под угрозой ареста выслан за границу без права возвращения в Россию). Рассыпались готовые типографские наборы запрещенных сочинений Толстого. Арестовывались и сжигались выпущенные тиражи книг, а удавшееся их распространение грозило тюрьмой. Издатели устрашались судом и штрафами. Позже безгранично преданная отцу младшая дочь Александра не избежала первых советских кутузок… Особое озлобление российского общества, уже беременного революцией – то есть готовностью в неслыханных масштабах убивать друг друга, – вызывал приписываемый Толстому (наделе лишь выдвинутый им на первое место в христианском учении) не устраивавший никого ни в какие времена завет Христа – НЕПРОТИВЛЕНИЕ ЗЛУ НАСИЛИЕМ…»

Книга состоит из двух эссе: «Против христианства» и «Мировая толерастия и вопросы языкознания», памфлета «Записки филистёра» и статей разного злободневного содержания. Книга содержит нецензурную брань.