Книги, похожие на «Виссарион Белинский, Тарантас. Сочинение графа В. А. Соллогуба»

Имени англоязычного писателя М. Кроуна не удалось отыскать ни в «Британской энциклопедии», ни в пятитомной «Истории английской литературы», ни даже в Библиотеке конгресса США. Единственный литератор – однофамилец автора, англичанин John Crowne (1641–1712), такого произведения не писал. В связи с этим стоит сказать несколько слов об издателе этой книги, вышедшей в 1879 г. Михаил Николаевич Воронов (1851—?) – редактор и издатель журнала «Изумруд», представлявшего собой сборник переводных романов, путешествий и рассказов большей частью второстепенных писателей; издавался в Москве, 6 раз в год, с 1878 по 1882 г. Остается предположить, что либо автор романа был действительно «второстепенен» до полной неизвестности, либо имеет место литературная мистификация, когда издатель выдает собственное сочинение за иностранный перевод.Тем не менее роман «Казнь королевы Анны», автором которого значится М. Кроун, был популярен в России в конце XIX в. и неоднократно переиздавался. В нем повествуется о судьбе провинциальной дворцовой блудницы Анны Болейн, благодаря своему коварству и распутству ставшей на недолгое время королевой Англии, чтобы быть в свою очередь преданной, низложенной и казненной своей молодой соперницей красавицей Сеймур и некогда любимым мужем Генрихом VIII.

«Цензура, с самого присоединения к министерству народного просвещения и её учреждения в нынешнем составе, была всегда одна из тягчайших обязанностей сего министерства и налагала на него самую затруднительную и щекотливую ответственность. Она была занозою и камнем преткновения для многих министров. На наших глазах граф Уваров, оскорбленный и измученный под бременем этих затруднений, оставил министерство. Князь Ширинский-Шихматов, можно сказать, изнемог и умер в борьбе, которую вызвали на него дела, неприятности и столкновения цензурные…»

«По некоторым, достаточно важным причинам выставленная кличка должна заменять собственное имя моего героя – если только он годится куда-нибудь в герои.Если бы я не опасался выразиться вульгарно в самом начале рассказа, то я сказал бы, что Шерамур есть , в самом тесном смысле, какой только можно соединить с этим выражением. Но все равно: я должен это сказать, потому что свойство материи лишает меня возможности быть очень разборчивым в выражениях, – иначе я ничего не выражу. Герой мой – личность узкая и однообразная, а эпопея его – бедная и утомительная, но тем не менее я рискую ее рассказывать…»