Книги, похожие на «Аглаида Лой, Таинственный Хранитель»

Александра III почему-то принято у нас считать солдафоном и пьяницей. И даже приписывать ему изобретение плоской фляжки, которую он прятал в сапог и называл «Голь на выдумки хитра». Современники издевались над конным памятником ему: «Стоит комод, на комоде бегемот».Чушь это все и ерунда. Понявший, что убийство его отца – Александра II Освободителя – бомбистами распахивает настежь ворота для волны террора, Александр Александрович взял Россию в оборот, подавляя всякое даже мелкое проявление революционных поползновений. Уже при смерти, завещая Россию сыну Николаю II, он сказал: «Держи вот так!» – и сжал свой могучий кулак.Человек недюжинной силы, он умер не от пьянства, а от того, что надорвался, спасая семью во время крушения царского поезда под Борками удерживал на руках крышу сплющенного вагона, пока из него выбирались его жена и дети и уцелевшие лакеи.За время его царствования Россия вышла в мировые лидеры по темпам производства, были построены тысячи километров железных дорог. Рубль ценился как мировая золотая валюта. А авторитет страны был такой, что когда в Царское село прибыли послы, а Александр в это время рыбачил на пруду, император сказал: «Когда русский царь удит рыбу Европа может и подождать». И это была не шутка.И главное – за все царствование, 13 лет, Россия не вела ни одной войны. За что и получил от народа свой высший титул – Миротворец.

«Той мглистой весной 1801 года русский двор, запертый в Михайловском замке, охранявшемся наподобие средневековой крепости, влачил скучное и однообразное существование. Поместив свою признанную любовницу, княгиню Гагарину, и непризнанную, мадам Шевалье, здесь же, император Павел уже не выезжал из дворца, как это он делал прежде. Даже его верховые прогулки ограничивались так называемым третьим Летним садом, куда, кроме самого Павла, императрицы и ближних лиц свиты, никто не допускался…»

«…Много лет я выискивал и находил в своей библиотеке сведения о роковых пожарах в России, уничтожавших целые города и сохранившихся в народной памяти. Сейчас, насколько мне известно, самые страшные пожары случаются в универмагах, а раньше немало жертв огонь похищал в театрах или балаганах. Но я хочу рассказать об одном лишь пожаре, о котором почти все знают, но, быть может, не всем известны его подробности…»