Книги, похожие на «Татьяна Маргамова, Сумерки»

Явь – действительность, которая тонко смешивается с морочным сном. Явь – отражение в зеркале, основанное на силуэтах прошлого. Явь – непостижимая женщина с улыбкой ведьмы и сердцем музы. Явь – следствие действий и бездействия, ошибок и верных решений. Явь даётся каждому своя и ровно такая, которую человек заслуживает. Здесь моя явь.Добро пожаловать!

В книгу вошли стихи, написанные в разные годы и не вошедшие в предыдущие сборники Э. Мамедова. Эти стихи — о любви, природе, человеческих взаимоотношениях.

Трагическая судьба одаренного человека, вот ради чего, как последняя надежда, излить всю боль переживаний и разочарований, превращается в высшую форму проявления необъяснимого, искусство стиха!

Арье (Юрий) Вудка живет со своей семьей в Израиле. Он пишет стихи и богословские труды, как на русском языке, так и на иврите. Первые годы пребывания в Израиле он работал инженером на одном из военных заводов Израиля, а теперь – преподаватель Торы и иврита. Этот человек, блестяще владеющий поэтическим русским языком, вжился в Священный Язык, который он пытается "спасти от накипи бескультурья".В 1969 году Юрий Вудка был студентом в Рязани, когда милицейский стук в дверь прервал обычный ход его жизни на семь лет. Он был приговорен с тремя друзьями к тюрьме за сионистскую пропаганду. Свой срок он отбывал, в том числе, во Владимирской тюрьме. Именно там выкристаллизовалась его философия жизни.Со дня приезда в Израиль Вудка выпустил несколько книг на русском языке и иврите. Подобно многим другим узникам Сиона, он обратился к жанру мемуаров. Не ограничиваясь лагерными историями, он также немало написал про "внутреннее очищение" и про "духовный рост за решеткой". Интересно, что на самые проникновенные места в его книге ссылаются некоторые каббалисты.В лагере Арье сложил немало стихотворений, которые перевел в Израиле на иврит и издал вместе с переводами на иврит Мандельштама, Пастернака, Ахматовой и других любимых русских авторов.Каким узлом Синай меня отметил?И как настигнуть мост через века?Царит над этой танковою степьюЕго непостижимая рука.