Книги, похожие на «Александр Куприн, Суламифь (сборник)»

«Жил да был на селе мужичокПродувной, по прозванью Жучок.Утащил он у бабы холстину,Схоронил за деревней в трясинуИ давай всюду хвастать и лгать,Что он знахарь и мастер гадать…»

Книги серии «Вся детская классика», несомненно, отлично впишутся в домашнюю библиотеку вашего ребенка. Обязательные к прочтению произведения стихотворного жанра, а также прозы, иностранные и отечественные классики и современники – вот на чем строится наша серия. Благодаря блестящему писательскому составу «Вся детская классика» сформирует и разовьет у ребенка прекрасный читательский вкус. На страницах новой книги серии («Лучшие сказки русских писателей») вам встретятся произведениях безукоризненных образцов русской художественной литературы – А.С. Пушкина, В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова, П.П. Ершова, С.Т. Аксакова и многих других. Книга станет идеальным помощником при подготовке к урокам литературы, а также и при написании сочинений, т. к. в ее составе – сказки, входящие в программу обязательного и дополнительного школьного чтения.Для среднего школьного возраста.

«Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!Про тебя нашу песню сложили мы,Про твово любимого опричника,Да про смелого купца, про Калашникова;Мы сложили ее на старинный лад,Мы певали ее под гуслярный звонИ причитывали да присказывали…»

Жизнь и судьба одного из замечательнейших полководцев и государственных деятелей древности служила сюжетом многих повествований. На славянской почве существовала «Александрия» – переведенный в XIII в. с греческого роман о жизни и подвигах Александра. Биографическая канва дополняется многочисленными легендарными и фантастическими деталями, начиная от самого рождения Александра. Большое место, например, занимает описание неведомых земель, открываемых Александром, с их фантастическими обитателями. Отзвуки этих легенд находим и в повествовании Кузмина. Впрочем, один из лучших знатоков творчества Кузмина, Г. Шмаков, пишет: «Его „Подвиги Александра“, которыми зачитывался Кафка, ничего не имеют общего с Псевдо-Калисфеном или любым вариантом народной книги о Александре Македонском, а восходят к традициям французской прозы – Флобера в „Саламбо“ и „постсимволистов“. Мысль о власти рока и о тщете земных усилий сквозит в этом романе, как и во многих других произведениях Кузмина».