Книги, похожие на «Теймур Аллахвердиев, Стужа»

Русский Эрос. Русское юродство. Русская история. Русское сегодня. Русская апокалиптика. Все это — русский Космос Елены Крюковой. Его ипостаси то сплетаются, то разъединяются. Нервом и огнем сшит единый, цельный холст мироздания. У мироздания автора есть особая примета: оно венчает на царство самых бедных, нищих и забытых. И тут же дает понять, что только пламенная, высоко летящая жизнь — настоящая. Вся вертикаль бытия, уходящая в небо — от нежной музыки любви до грома войны — в этих стихах.

В новый сборник израильского поэта Виктора Голкова включены стихи преимущественно последних лет, но есть и относительно возрастные, написанные еще в Молдавии, произведения. Основная тема книги – полная напряжения и опасности жизнь современного Израиля. На этом фоне как бы анализируется способность человека другого мира (бывшего СССР) полноценно и гармонично вписаться в нее. Причем, ответ далеко не всегда бывает положительным. Поэзии Виктора Голкова присущи темные, а порой и откровенно черные, тона и оттенки. Они просматривались и в прежних его книгах, но в этой, последней, можно сказать, занимают доминирующие позиции. Тем не менее, художественный уровень книги достаточно высок, а содержащаяся в ней горькая и жестокая правда вряд ли способна оставить равнодушным внимательного читателя.

В книге представлены размышления автора о творчестве, исторической перекличке между творческими личностями разных эпох, о вечном поиске своего места в жизни.

В «Имперском романсеро» Вадим Месяц возвращается к легкости письма: питерское обериутство, британский абсурд, дзен-ский уход, закадровый диалог с московским метареализмом. Обращение к жалким мелочам и великим судьбам России входит в неожиданное тождество с классическим «смехом сквозь слезы». Подобные интонации присутствовали в его поэтике и раньше, но в нынешней книге, наконец, обрели стилистическую законченность. Тончайшая лирика и жандармская грубость расшаркиваются и толкаются в этой зазеркальной прихожей, словно Достоевский и Гоголь. К этим авторам отечественной хрестоматии он незаметно для себя и обращается, черпая не только иронию, но и державную мощь.